— Слушаю.
— И так партнер для Энжи. — Я поочередно открыла три фото. — Этот, этот и вооот этот.
— Второй. — Указал Шах на брюнета с черными глазами, против которого был изначально.
— Уверены?
— Да, подходит. Он понравился вам, понравится и Энжи. Перед камерой держится хорошо?
— Да-а, — протянула, я не зная, что сказать.
— Вот и прекрасно. Это все? — он повернулся ко мне.
— Нет, у меня для каждого три варианта. — И продолжаю смотреть вперед.
— Показывайте и поедем.
— Куда? — включила следующую троицу.
— Третий. А сюда первого. — Он указал именно тех, кого я присмотрела сама. Провидец, сверх меры наблюдателен или вкусы совпадают? — По магазинам.
— Зачем? — я отметила актера и приступила к показу актрис.
— За покупками. Сюда первую. — Ответил, указав на монитор. — Она лучше всего будет смотреться с предыдущими.
— Это ясно. Я насчет покупок. За какими?
— Нужными. Стараюсь не покупать без нужды. — Это что ж выходит, он решил принарядиться и меня с собой берет?
— В таком случае, я вам не нужна.
— Очень нужны! Кто еще скажет, что нам подойдет. Сюда вторую. Собирайтесь Анна, я без вас никак.
— Еще как на самом деле, — пробубнила я.
— Что вы сказали?
— Погода на уличе хорошая…
— Вы тоже заметили, — он не разгибаясь, отодвинул светлую штору от окна и посмотрел на улицу. — Да, хорошая. В парк заглянем?
— Вы у меня спрашиваете?
— А у кого еще. Погода хорошая, по магазинам пройдемся и в парк заглянем.
— Я… А как скажете, так и сделаем.
— А вы не хотите? — поинтересовался он.
— Я затрудняюсь ответить, чего именно сейчас хочу. Вы темните, а я не зная броду, не люблю лезть в воду.
— Не бойтесь, с вами будет прекрасный проводник. — С этими словами он вышел.
— Угу, либо Сусанин Иван, либо водяной.
За покупками, так за покупками, за какими именно он не сказал, так что одеваюсь как мне угодно и удобно, беру сумку вместительную с пледом и спускаюсь. На подходе к машине с Шахом, ожидающим рядом, я притормозила. В саду на уровне второго этажа кто-то работал.
— Это мое окно?
— Вы что-то сказали?
— Я спрашиваю это окно в мою комнату? — указала в сторону рабочих.
— Да.
— Почему возле него люди?
— В прошлом месяце был сильный ветер, деревянную раму…, — он замешкался, — то есть система ночной подсветки перегорела в двух местах. Заметили только сейчас.
— И решили заменить?
— Да. — Он открыл передо мной дверцу авто. Мерседес был новенький и по счету второй машиной из его автопарка при вилле. — У нас две недели впереди, зачем лишать себя полноценного освещения.
Авто мягко набрав допустимую скорость помчало нас через городок. И я ловлю внимательный взгляд Шаха, адресованный мне. Взгляд не просто внимательный, а очень внимательный — внеочередной изучающий. У незнакомца с таким взглядом чаще всего спрашиваешь: «в чем дело?», а у знакомцев, чтобы отбить тягу к любованию, с улыбкой задаешь интересующий тебя вопрос:
— Ша…ген, — опять чуть было Шахом не назвала, — Давно хотела спросить: дом принадлежит вам или не вам?
Поморщился, но присмотревшись ко мне, ответил:
— Он записан на фирму.
— Автопарк так же?
— Да.
— Тогда что принадлежит вам?
— Мне, — вот здесь на лице расцвела очень даже довольная улыбка, попутно он слегка приосанился, — а мне большая часть фирмы.
Мы ехали минут пять в молчании, я смотрела на просторы за окном, а он как оказалось опять на меня. Одета скромно, легкие светлые джинсы, красная рубашка, светлые спортивные лодочки под штаны и сумка синий джинс с красным. Скромнее некуда, под рубашкой топ, сама рубашка с рукавом три четверти не застегнута только на последние две пуговки. То есть даже до топа не доходит отворот. И все равно Шаген нашел к чему прицепиться:
— Почему вы взяли эту сумку?
— Она вместительная.
— И зачем такая большая?
— Она вместительная и подходит мне по стилю.
— И все же.
Не буду я ему рассказывать, что отношусь к редкому виду вечно мерзнущих девушек. Еле удержала себя от перекрещенных рук и воинственных ноток в голосе.
— Ладно, у меня других вместительных нет. — Шах недовольно прищурился и поджал губы.
— Шаген — это мой стиль. — Вступилась на защиту собственности, которая мне самой не очень нравилась, но сообщать об этом себе дороже. Он явно решил выяснить как границы дозволенного, так и границы воздействия.