— До свидания, Дмитрий Владимирович! — улыбнувшись, сказал я.
— Кто-то неплохо потрудился. Горжусь, учитывая, что всё это сделано в одиночку, — ответил мне мой начальник мягким голосом.
— Спасибо. Вы тоже очень хорошо потрудились, — пошутил я, размахивая заветным листком в воздухе.
— Дошутишься. У меня тоже дети и жена, я не завидую Максу. Но, поймите меня, я не всесилен. Много дел. — зачем-то оправдывался начальник.
— Я понимаю. Увидимся ещё. Хорошего вечера, Дмитрий Владимирович!
— До встречи, Пассковский, — сказал он, зашагав в свой кабинет.
Я выехал из участка, на улице стоял туман. Я напрягся, но моя смена была закончена. Тем более, Дмитрий Владимирович поставил патруль, сегодня его смена. Это был приятный разговор, правда, короткий. Первый приятный разговор с начальником, к слову, он же был и последним.
Глава 9. Роковой ход
Я проснулся от во всю трезвонившего телефона. Звонил мобильник, домашний, но, самое интересное, что звонили и в дверь тоже.
— Что стряслось?! — зло закричал я.
Уровень моей агрессии взлетел до небес, когда я отворил дверь.
— Брюллов, какого ты трезвонишь?! — проорал я, даже не придав значение скорому приезду коллеги.
Но увидев его лицо, сразу сменил тон. Что-то произошло. Что-то очень серьёзное, и это было видно по его глазам, тем более, он примчался ко мне к 6 утра. Макс встревоженно произнёс:
— Трубку надо брать, Миша! Трубку!
— Да что произошло? — не понимал я.
Он включил телевизор. Девушка из программы «Новости светского города» безустанно читала текст:
— Сегодня ночью был убит глава полиции Невского района Дмитрий Владимирович Ордин. Вечером он заступил в патруль для охраны города от всем известного и наводящего ужас маньяка Шахматиста. Сегодня в 4 часа утра Ордин был найден мёртвым на улице Пролетарской, 29 с большим количеством ножевых ранений. Полиция не даёт никаких комментариев. Был ли это Шахматист или начальник полиции просто перешёл кому-то дорогу? Выясняют наши корреспонденты…
Макс выключил телевизор и произнес:
— Вот что произошло.
— Твою мать! Мы же с ним вчера разговаривали… — я выругался.
Я не мог понять, правда это или просто глупый сон. Я ущипнул себя. Больно. Значит, не сон. Придя в себя, я продолжил:
— Вскрытие провели?
— Нет. Но Лера уже приступила.
— Это… он? — спросил я, подразумевая Шахматиста.
— Да. Записка в руке, переодетый, не знаю, сколько там ножевых, но 32 найдётся. Ошибки быть не может. — расстроенно проговорил Макс.
— А письмо с собой?
— Я сфоткал. Отдал Саше на экспертизу.
— Молодец.
Он протянул мне телефон, и я начал читать:
«Добрый день, Михаил Алексеевич!
Я безмерно рад снова писать вам письмо. Я оставил вам подарок на Пролетарской. Не благодарите, не стоит. Мне безумно понравилось с ним работать, он вечно исключает любое движение, кроме диагонали, пытаясь всех обойти и стать первым. Ордин достаточно сильная фигура на нашей доске. Признаюсь честно, одна из моих любимых, конечно же, после короля. Ох уж это английское начало! Я жду вашего хода, Михаил. Ну, и ваших подопечных, разумеется. Вас слишком легко водить за нос, и это доставляет мне невероятное удовольствие.
С любовью, Шахматист.»
— Английское начало? — спросил я.
— О, это к Сергеичу. Я, если честно, понял только, что это слон.
— С чего взял?
— По диагонали ходит только слон и королева, но там написано «исключает любое движение, кроме диагонали». Остаётся только эта фигура.
— А пешка?
— Разве пешка — одна из самых сильных фигур на доске? К тому же, она ходит прямо и лишь съедает фигуру по диагонали, — растолковал Макс.
— Давно ты таким профи в шахматах стал? — решил разрядить обстановку я.
— Пф! Посидишь пару ночей с Сергеичем и его книжонками, сразу профи станешь! — возмутился Макс.
Я усмехнулся и предложил:
— Поехали уже! А то нас в участоке приструнит… — я задумался, — А кто?
— О, поверь, приструнит нас кто угодно! Хоть и жаль, что не наш злобный начальник… — огорчённо ответил Макс.
Он похлопал меня по плечу. Я постоял ещё пару минут и направился за товарищем.
Доехав до участка, я заметил невероятную суету. А главное, что на весь коридор раздавался чёткий, грубый, мужской голос. На секунду я подумал, что Дмитрий Владимирович всё же жив. Но нет. Я понял, что всё это время ошибался насчёт его тирании. Он был с нами столько лет, что я перестал замечать его значимость. В конце концов, именно он поддержал меня в деле Х… Мои мысли прервал Сергеич: