Старая домработница предложила незваному гостю устраиваться в гостиной. Едва толстый мужчина осмотрелся — на лестнице появился фактурный незнакомец. В ночном халате, с бокалом красного вина. Артист большой сцены — Александр Сергеевич Болеславский.
— Чему обязан столь поздним визитом?
— Исключительно вашему таланту, Александр Сергеевич!
— Талан-ту, талан-ту, — делая ударение на «ту», передразнивая гостя, повторил Болеславский и широким взмахом манерно положил правую руку на собственное плечо.
— Александр Сергеевич, позволите ли вы сразу перейти к делу?
— Да, если вы позволите себе представиться.
— Моя фамилия Жирмунский, вы, вероятно, слышали?
— Жирмунский! Так вот как она выглядит, наша тайная полиция! Жаль, что в ней не работают женщины, в столь поздний час я бы предпочел увидеть прекрасную незнакомку.
— Обе столицы в курсе, что вам по вкусу юнкера и семинаристы, господин Болеславский, так что давайте к делу!
Болеславский покраснел, но подбородка не опустил.
— Александр Сергеевич, играете ли вы в шахматы?
— В шахматы? Кто ж теперь не играет в шахматы? Впрочем, не часто. Большая сцена, знаете ли.
— Но вы ведь имеете представление о том, какими способностями обладают те или иные фигуры?
— Обижаете!
— Простите! Просто я должен быть уверен.
— Будьте спокойны, однако, почему это вас волнует? Уж не хотите ли вы сразиться со мною в шахматы?
— Я — нет. А доска у вас есть?
— Есть.
— Александр Сергеевич, я так понимаю, что и в вашей отличной памяти сомневаться не приходится.
— Не жалуюсь! Если у вас есть немного времени, могу поведать много интересных историй. Какую желаете?
— Что-нибудь из мифов о Сизифе.
— Нет, о нем не помню. Но могу что-нибудь другое.
— Не сомневаюсь, однако прежде смею просить вас ознакомиться с этими бумагами.
— Что это? — вдруг вскрикнул Болеславский — Что? Я, я ни в каких тайных обществах не состою! Государя люблю всем сердцем! Вам меня в эти игры не впутать! Я не шпион и не кадет! Я не эсер и не народоволец! Я актер!
— Тише, тише, Александр Сергеевич! Не беспокойтесь! Это не обвинение.
— Тогда что?
— Ваши партии, Александр Сергеевич. Здесь несколько дебютов Алексея Алексеевича Лепехина.
— Дебюты Лепехина? Зачем они мне? А что с ним?
— Дело в том, Александр Сергеевич, что Алексей Алексеевич немного приболел и не сможет отправиться в Будапешт.
— В Будапешт?
— Да, там должен состояться очень важный матч.
— А от меня-то вам что нужно?
— Судя по всему, играть вместо Лепехина придется вам.
— Мне? Вы с ума сошли! Я не умею, я не так хорошо играю, да и в конце концов, я на него не похож!
— Ну, не стоит так волноваться! Именно поэтому мы и обратились к вам! Насколько я помню, вы — Александр Сергеевич Болеславский! Великий русский артист, а что стоит актеру вашего масштаба сыграть шахматиста?
— Великого шахматиста!
— Великому актеру — великие роли!
— Льстите?
— Нисколько!
— Но я действительно на него не похож!
— Ну, грим, грим, Александр Сергеевич, да и потом, много ли венгров знают Лепехина в лицо?
— В наше время газеты повсюду!
— Ерунда! Все будет поздравительно, Александр Сергеевич!
— Поздравительно?
Когда гример закончил, в комнату позвали Жаркова. Развалившись в кресле, Болеславский перекидывал ладью из руки в руку. Взглянув на. Лепехина, Жарков упал в обморок.
— Вот и замечательненько! — порадовался Жирмунский.
Болеславский выпил последний из разрешенных бокал вина и с головой
окунулся в новую роль.
Весь следующий день был посвящен изучению партий и привычек Лепехина. Жарков рассказывал о том, что Алексей Алексеевич всегда был добрым, вежливым, учтивым и немного подтягивал ногу.
— Первые три определения нам не помогут, а вот то, что ногу подтягивал, это хорошо, это я смогу, — отвечал Болеславский.
Сразу после обеда актеру принесли шахматы. Подавленный Жарков сидел напротив и до поздней ночи разбирал с Александром Сергеевичем партию за партией:
— А зачем я сюда походил?
— Не вы, а Лепехин!
— Нет, я, Михаил Иванович! Я теперь Лепехин! Так зачем мне сюда ходить, он же меня съест!
— Это гамбит! Так нужно! Хорошо, если съест, как вы говорите, запомните, если здесь он вашего офицера берет, играйте третью партию, помните ее?