На том и порешили. Через некоторое время, уже весело загрузившись в такси, мы дружно поехали на последний тур. Волновались все. Наша гроссмейстер чуть не оставила шапку в машине, тренер трясущимися руками перебирал какие-то важные листки в сумке, братья наперебой обсуждали что лучше разыграть в дебюте, Снежана что-то считала вслух. Мне показалось в этот момент, что из «человеков разумных» осталось в машине только двое: я и водитель.
ГЛАВА 3 Последний тур
Заключительная игра зависит не только от подготовки, настроения спортсмена, но и от его самообладания. Будет ли он нервничать, паниковать или спокойно и решительно начнет осуществлять тот план, который у него был до игры. Настрой и самообладание, как оказалось очень важны.
Первой партию из нашей команды отыграла наш гроссмейстер Яна.
– Ну что, не передумали пригласить меня на жареных карпов? – спросила она у меня, как только вышла из турнирного зала.
– Какие вопросы? Да Саша уже закупил карпов на рынке. Говорил, что крупные. А как жарит он… – мечтательно протянула я. – Это сказка!!! А, постойте, как вы сыграли?
– Выиграла. Да что там играть…Митя пошел не туда, ну разве можно было слоном на третьем ходу сбивать пешку? А-а-а, что-то он не в форме оказался… А как там все остальные? Как Снежана?
– Сложно сказать. Противник у нее сильный. Попался местный мальчик, Боровиковский. Так знаете, судья всех любопытных выгнал из их турнирного зала и закрыл дверь. Видите? Стоит наш тренер около закрытой двери и ждет.
– Ну, так давайте мы тоже туда двинем, – медленно протянула Яна Мстиславовна.
Мы с гроссмейстером пошли в направлении тренера. Однако вдруг, я почувствовала что-то неосязаемое, но очень сильное. Что это? Пытаясь понять, что это, начала издалека смотреть на игроков турнира С. Участников турнира С разместили прямо в фойе, но территория была закрыта для других.
Начала искать глазами ответ на вопрос: кто же на меня так смотрит? Это оказались глаза меньшего брата Кочетковых, Алексея.
Как два маленьких уголька горели его глаза. Он смотрел ими на меня издалека, сидя за доской, играя против соперника, который был его, в принципе сильнее и по опыту игры и по подготовке. Но, чудо! Его соперник вытирал глаза, там были слезы. А наш маленький герой Алексей сидел как восковая фигура, не двигаясь, и только два маленьких уголька- глаза, выдавали его. Он выигрывал!
Ничего не сказав Яне Мстиславовне про Алексея, я двинулась вслед за ней к нашему тренеру.
– Как там дела? – спросила она у Федора Петровича.
– Ну, в принципе хорошо. А как вы сыграли, Яна? – спросил тренер у нее.
– Выиграла.
– Ну тогда шансы есть на призы. Юля выиграла. Сергей сыграл вничью. Вот если бы Снежана не проиграла, было бы замечательно! А как там Алексей? Никто не знает?
Немного суеверна я, поэтому скромно промолчала.
Однако минуты через две веселый Алексей сам нам рассказывал в лицах, как зевнул в сложной позиции его противник ладью, как он решительно атаковал и выиграл партию.
Постепенно наше ожидание Снежаны стало тягостным. Наступила тишина. И в этой гробовой тишине раздался скрип двери и медленно вышла Снежана.
– Ничья, – тихо прошептала она.
– Здорово, класс! Молодец! – понеслось ото всюду! Наша команда в призах!
– Ладно, вы тут спускайтесь вниз, ждите. Схожу, посмотрю, как играют другие, – сказал окрыленный Федор Петрович.
Полные оживления и надежды на приз, мы весело ссыпались вдоль перил на первый этаж. Там, уже с горячим чаем в термосе и кексами, нас ждал Саша.
– Вот это сюрприз! – обрадовалась я.– Какими судьбами? Ты решил нас забрать с вещами домой и угостить всех кексами?
– Ну да! Соскучился, и так думаю, вы в призах? – ответил Саша.
Находясь в приподнятом настроении, в предвкушении наград за турнир, мы весело разобрали кексы и стаканчики с чаем.
Тут в мрачном виде к нам спустился наш тренер.
– Мы четвертые. Команда Эстонии отыграла шедеврально сегодня, и мы съехали на четвертое место, – грустно сказал он.
Наступила гнетущая тишина.
– Не надо расстраиваться. Команда наша сделала все, что смогла, – ответила я за всех. – И потом, будут призы в личном зачете.
– Ладно, пойду за …этим…– мрачно протянул Федор Петрович. – Мне надо подготовить это к вручению, я же … вручаю командам.
Что это? – подумала я. И только потом до меня дошло, что «это» для расстроенного тренера означали награды для команд.
Минут через тридцать выдвинулись и мы к залу награждения. Говорить, что мы были расстроены, – это ничего не сказать. Заняв места в середине зала, сели мы вместе с нашим гроссмейстером, которая имела такой вид, как будто потеряла что-то очень ценное. Но что ценное, она и сама толком не поняла.