Чужой: Простите, но…
Женщина: Люцек, Люцек, Люцек, Люцек. Я хотела ощутить другую кожу, твою кожу. Я знаю здесь каждое тело. А теперь угадай, сколько мне лет. Как ребенок, который разгадывает загадку.
Чужой: Сорок.
Женщина: Шестьдесят исполнится через месяц. Я хотела иной жизни. Я, может быть, озлобилась, но озлобилась от скуки. Мой смех еще искренний. Ты один знаешь, что такое жизнь, настоящая жизнь. Ты пахнешь жизнью, событиями, настоящими событиями. Ты не очень красив, но ты настоящий. Тут все мужчины придуманные. Ты знаешь, как надо жить, умеешь смотреть, умеешь отвечать, ты — как актер… Люцек, я хочу тебя, хочу с тобой, хочу, чтоб ты говорил, Люцек, хочу.
Священник: Вы не поможете мне толкать… Какой тяжелый покойник. Разве нельзя было меня в какой-нибудь нормальный, плоский приход. Тут, понимаете ли, всё время либо в гору, либо вниз, а ведь нормально — это плоско. Такую жизнь Господь Бог городу этому приготовил. Вы знаете, какие тут похороны тяжелые, мучительные, знаете ли. Там, откуда вы приехали, похороны, верно, легче, да?
Чужой: Там, откуда я приехал, люди вообще не умирают.
Священник: Да что вы?
Чужой: Они живут вечно, понимаете, отче. Они вечно молоды и счастливы.
Священник: А священники там за счет чего живут?
Чужой: Там, откуда я приехал, священники не нужны.
Священник: Как это… не нужны? Я же говорил, говорил, что в политику нечего лезть, я же говорил. И вот так это потом кончается. Храмы пусты, разврат ширится, знаете ли. А, зачем собственно, вы к нам приехали? Габриэль, идем.
Министрант: Господь вознаградит.
Священник: Идем, идем!.
Зеленый: Простите. У вас не будет одолжить десять злотых, у вас не будет одолжить? Десять злотых, у вас не будет одолжить?
Чужой: Нет, мне очень жаль. Не будет одолжить.
Зеленый: Наверняка у вас есть, у вас есть наверняка, наверняка у вас есть, есть десять злотых одолжить, одолжить.
Чужой: Если б я одолжил тебе эти десять злотых, то когда б ты их мне отдал?
Зеленый: Когда б отдал? Когда б отдал эти деньги, эти десять злотых, когда б я вам отдал? Когда наступят лучшие времена, когда наступят. Тогда я вам отдам десять злотых, вложу руку вот сюда, в карман, где у меня будет бумажник, большой бумажник будет у меня с разными банкнотами, вложу руку вот сюда, в карман и отдам, тогда отдам, вложу и вытащу. Банкнот. Банкнот. Вытащу и положу — вот здесь. Здесь положу, знаете ли, знаете ли, здесь положу. Точно здесь. Положу и скажу — отдаю вам эти десять злотых, что вы мне одолжили в худые времена. Теперь хорошие времена, скажу, и отдам вам, положу их здесь, наверняка их положу. (пауза) Не желаешь чего-нибудь выпить?
Чужой: Нет.
Зеленый: А может вам чего-нибудь выкопать? Я умею только копать. Я мог бы выкопать, например, дыру. Вы могли бы что-нибудь туда спрятать. Вам здесь выкопать? Посередине. У вас была бы дыра. Я много не возьму.
Чужой: Мне, пожалуй, не нужны дыры.
Зеленый: Так, посижу, минутку, прежде, чем снова туда пойду жить. Господин Чужой, люди говорят, господин чужой. Вы сбежали? Вы хотите спрятаться? Вас ищут? Есть в вас что-то, опасное… Скажите, вы убили кого?
Чужой: Да.
Зеленый: Пока. А…
Чужой: Пока, пока.
Валек: Сукин сын приехал, сукин сын. Зачем приехал, зачем?
Песик: Старик, мне надо выйти, мне писать хочется, я тебе стенки описаю, если мы не выйдем.
Валек: Сейчас нельзя. Закрыто. К королеве приехал.
Песик: Ауу… Это я, пёс, лаю.
Чужой: На что лаешь?
Песик: От отчаяния лаю. Старик говорит, что ты за ним приехал.
Чужой: Он так говорит?
Песик: Ты можешь меня тоже забрать? Можно я буду твоим псом?
Чужой: У тебя же есть хозяин.
Песик: Ты одинок? Женщина тебе не нужна? А может, тебе нужен пёс? Ты не хочешь, чтобы я стал твоим пёсиком? Твоей собачкой. Поесть ничего нет?
Чужой: У тебя старик есть. Ты ему нужен.
Песик: Старик вот-вот умрет, а я бы хотел еще пожить.
Чужой: К ноге, или нет, сидеть!
Песик: Как-то я проснулся, нехорошо проснулся и понял, что я пес. Представь себе, что ты пес. Хочешь встать, ходить на двух ногах, но не можешь. Хочешь что-то сказать, но только лаешь, гав. Я сказал себе, ты — пес. И так я стал псом. Глупее всего было, когда я вышел на улицу, чтобы…Ведь не буду же я писать на стену. Люди смотрели на меня странно. Я хотел лаять, хотел только лаять. Гав, гав, гав.