— Командирам доложить о потерях — приказывает хорунжий. Осваивается Андрюха.
— Зачистка, контроль.- командует он и сам идет с бойцами.
— Бойцы, осторожно, стреляем, потом смотрим — наставляет он.
Ну это вообще, огромный шаг вперёд в мышлении хорунжего. Не вмешиваюсь, наблюдаю со стороны.
— Они чё, за мертвяками не приедут, нам что ли землю долбить — озадаченно смотрит на побитую кучу Савва.
— Пять человек ранено. Один в голову, двое в плечо, двое в бок.- доложил Андрей.
— А, ты не ранен, вот дырка — показываю на дырку в правом рукаве.
— Вроде нет — он осторожно щупает рукав у дырки.
— Нет — облегченно выдыхает. — На вылет.
— Повезло, пошли смотреть раненых.
Раненым в голову оказался Кулёма, Кулёмин Сафрон, да и как в голову, ему отстрелили левое ухо.
— Ты не переживай так, без уха можно прожить, а вот без головы не получиться — успокаивал я его.
— Да как можно, командир, я ведь не женатый ешо.
— В этом деле уши не главное, — ставлю точку в беседе с пациентом.
Все кто был рядом, засмеялись истеричным смехом. Отходняк пошел. Четыре сотни это не шутка, все равно страшно. Раненые в бок отделались касательными ранениями, а вот ранение в плечо было серьезным. Пришлось разводить костер и проводить операцию по извлечению пули, под местным обезболиванием. (150 грамм самогона). Крупные сосуды не задеты, обошлось.
Бойцы под присмотром хорунжих проводили все необходимые действия. Отловили семнадцать лошадей и достали из кучи девять джигитов не особо пострадавших, только основательно помятых, вследствие падения с лошади. Они со связанными руками сидели под охраной двух бойцов. Рома со своими стрелками, на трофейных лошадях, поехали в сторону заставы, что бы разведать обстановку.
Через часа полтора, вернулся Рома с пятью живыми бойцами, что были на заставе.
По их виду я понял, случилась беда. Они сгрузили четыре больших свертка из бурок и встали молча рядом.
— Разверни — прохрипел я. Горло пересохло в миг.
Рома развязал все четыре и я увидел изувеченные тела моих бойцов с отрезанными головами.
— Отстреливались до последнего, видно много народу положили. Измывались после смерти, крови мало. — все молча стояли вокруг.
— Вот и откликнулись тебе твои художества, Петя — прошептал я.
Меня не захлестнула ярость, кровь не ударила в голову. Наоборот холодная волна смыла все чувства и мысли. Я подошел к пленным.
— Кто резал? — смотрю каждому в глаза по очереди. Кто-то опускает или отводит взгляд, четверо смотрят зло, дерзко. Самый смелый встал.
— Я резал, хорошо русский резать, как баран — и он деланно рассмеялся.
— Кто ещё — Савва переводил.
Поднялись двое.
— Пусть он тоже встанет — указал я на четвертого храбреца.
— Развяжите их и дайте им шашки.
— Петр Алексеевич, не стоит — пытался вразумить меня Андрей.
— Выполнять — сказал сквозь зубы и смотрю на Савву и Эркена. Савва принес четыре шашки, а Эркен развязал пленным руки. Они стояли и разминали кисти, сосредоточенные и собранные. Поняли, что получили шанс сразиться и может быть остаться в живых. Бойцы образовали круг метров двадцать. Когда они размялись, Савва бросил перед каждым шашку. Пленные были готовы. Я снял все лишнее, достал шпагу и кинжал. Встал перед ними и произнес.
— Бисмиляи рахмони рахим и с криком «Аллах Акбар» стремительно сблизился с противниками. Дальнейшая последовательность моих действие не отложилась в моей памяти. Очнулся от того, что предо мной, в метрах трех стоял Савва и кричал.
— Очнись, командир, все уже, да очнись ты.
Я стоял среди порубленных, изрезанных тел от которых парило. Все со страхом смотрели на меня. Особенно пленные.
Подошел к ним.
— Савва, переводи. Когда идет война, люди умирают. Но если я узнаю, что кто-то оскверняет тела моих воинов, я найду его и вырежу всю семью, все селение. Запомнили. Хорунжий отпусти их, дай три лошади и бурки. Выполнять.
Сел возле костра, в душе пустота и холод. Не замечаю ни чего. Мне приходилось терять своих друзей, сослуживцев. Порой их смерть была страшной и мучительной. Но все равно, каждый раз, это отзывается острой болью и оставляет рубцы на сердце. К этому невозможно привыкнуть.
Рядом присели Савва и Эркен.
— Не кори себя, командир. Видно парни бились отчаянно и не мало положили горцев. Вот те и озверели. Мы нашли два ружья и пистолет среди трофеев. Одно помеченное, Федьки Дубкова. Всяко может случиться, служба у нас такая. — Вздохнул Савва.