Мой первый бой. Не забуду его до конца жизни. Тот страх, который я пережил до того момента, пока не прозвучал первый залп. Эта несущаяся на тебя масса всадников и чувство не отвратимой смерти, стирает все другие эмоции. Всё происходило не так, как представлялось в мечтах. Резкий окрик сотника вывел меня из оцепенения и включилось тело, которое стало автоматически выполнять все то, что вбивалось на бесконечных и нудных тренировках. Только тогда начинаешь понимать, для чего эта муштра. Наверное, всё тоже, испытывали новички, участвующие в первом бою. Радость победы, когда твой враг повержен и бежит.
И второй бой, когда отражали набег на базу. Да было волнение, нетерпеливость ожидания, но не страха. Я был уверен в нашей победе и мы победили. Тот ужас и потрясение, когда я стал свидетелем поединка сотника с четырьмя противниками. Он не сражался, он их убивал, хладнокровно и жестоко, буквально порубил на большие куски. После окончания поединка, никто не решался подходить к нему. Савва кричал сотнику, пытаясь привести его в чувство. И его взгляд, пустой и холодный. Меня сковало от страха, когда он мимолетно скользну по мне. Не стал спрашивать командира, почему, он, так мягко обошелся с есаулом, который злонамеренно оскорбил его. Я знаю, он боялся разбудить в себе зверя, живущего в нем, готового вырваться на волю. Вот такой, мой командир, веселый, отзывчивый, добрый и одновременно воплощение ужаса и жестокости. Как это всё уживается в нём, не понимаю.
Конечно, Марэ, о которой сотник запретил мечтать и смотреть в её сторону. Я и не смотрел, но мечтать он запретить не может. Никогда не был обделен женским вниманием, побывал в кроватях многих светских львиц, думая о том, какой я неотразимый покоритель женских сердец. Лишь позже пришло понимание, что не они, а я, был игрушкой в умелых руках. И не я их пользовал, а меня. Это сейчас знаю, как все происходит на самом деле. Воспоминание о моем отъезде на Кавказ, причиняют особую горечь и стыд. Молчаливый отец и рыдающая мать. Сколько боли и разочарования было в глазах отца и страдания матери. Тогда мне было неприятно и неловко, хотелось быстрее покончить с проводами и уехать. Понимание того, что я стал причиной всех неприятностей нашей семьи, только сейчас стало осознанным и от этого еще более неприятным. А, Марэ, не знаю даже как определить свои чувства к ней. Когда, в первый раз, увидел во дворе дома ходжи Али, я не мог отвести взгляда от неё. Вся такая воздушная, хрупкая и большие черные глаза. Она напоминала маленького олененка, который бегал вокруг Азамата и с любопытством совал свой нос всюду, куда только возможно. Видимо учитывая серьезную опасность нападения, никто особо не обращал внимания на то, что она бегает по двору. Обычно горянки стараться не показываться на глаза мужчинам, тем более незнакомым. Как сказал сотник, ей пятнадцать лет, уже невеста. Нет, я не страдаю и не мучаюсь ночами, аппетит, дай бог каждому, но воспоминание о Марэ делают мою жизнь светлее и радостней. Я чувствую, что это взаимно.
Командир, хорунжий — кто-то трясет меня за плечо.
— По снедай и выступать пора.
— Да, Осип, встаю. Вот, это я замечтался, часа на два.
Глава 6
Прошло два дня и я ждал Халида. Выяснилось, что Эркен знает аварски на уровне Епифана, все понимает, говорит плохо, но понять можно. В полдень дежурный у ворот доложил, что пришел джигит по имени Халид и просится ко мне.
— Эркен, приведи его.
Со мной в штабе сидел Андрей и Савва. Бирюк у входа на лавке. Показал несколько приемов работы с ножом, «ласточку, 'щучку», «вертушку». Игра ножом в руке, отвлекает внимание противника и позволяет быстро менять его положение в руке. Но эти приемы требуют большого умения и длительной тренировки, банально уронишь нож в неподходящий момент. Вот и сидел Бирюк, вертел нож в руке. Савва и Эркен равнодушно отнеслись к новому приему, у них профили другие. Вошел Халид, за ним Эркен.
— Салам алейкум, господин, — поклонился Халид. Всё тот же прикид, видимо другого нет.
— Валейкум асалам, Халид.
— Я пришел, как ты сказал.
— Ты не передумал? Сейчас есть время отказаться от своего слова.
— Нет, господин, я подтверждаю свои слова.
— Ты будешь выполнять мои приказы и слушаться во всем?
— Да, клянусь тебе.
— Ну и славно. Что теперь, Савва?
— Пряник, командир.- улыбнулся он.
— Я помогу тебе отомстить Хайбуле.
Халид, напряженно ожидавший моего решения выдохнул и улыбнулся, впервые за долгое время.
— Дежурный найди мне Анисима.
Пришел Анисим, поправился мой завхоз.