Да, самый настоящий базар, Торговый центр, так я про себя назвал очередную мою авантюру. Нет, не авантюра, а просчитанная мною торговая операция. Идея возникла в ходе моего прорыва к перевалу.
— Командир, станцуй, душа просит — попросил Трофим, отвлекая меня от мыслей о будущем.
Площадка на самом перевале была относительно ровная, квадрат, двадцать метров на двадцать пять, свободная от работающих горцев. Они разложили три больших костра, чтобы не останавливать работу по разделке лошадиных туш. Одна лежала как раз у границы квадрата. Танцевать вместе со мной вышли Андрей, Аслан, Саня и Эркен. Бирюк с барабаном ждал моей отмашки. Стою посередине с поднятой головой, руки держат кинжал. Киваю Бирюку. Начинается медленный проход на первый круг, дальше по программе. Мы танцуем последнюю связку, многие бойцы пританцовывают на месте, ожидая кульминацию. Наконец станцевав комбинацию с кинжалом, подпрыгиваем с криком УРрррр…., метаем кинжалы в тушу, лежащую перед нами. Наш крик поддерживает вся сотня. Наверно смотрелось очень грозно, при свете костров и единении танцующих и зрителей. Горцы бросившие работу, смотрели с открытыми ртами. Действительно, отпустило. На следующий день подорвали три заряда, этого вполне хватило, чтобы разрушить приличный участок. Сотня возвращалась домой.
Две недели ранее.
Наступил час «Ч». 31 мая, в 6: 00, сотня выступила в рейд. В рейде участвуют все, даже Захар, денщик Андрея, категорически отказался остаться, пристроившись в помощники повара. Шли прямиком, не особо скрываясь, в походном порядке. Главное, скорость. Двигаться по дороге было легче и проще. Мы шли по территории непримиримых, не обращая внимания на встречающиеся повозки, группы и одиночных всадников, которые шарахались от нас в стороны и убедившись, что их никто не преследует, останавливались и провожали взглядами колонну.
К обеду третьего дня, головной дозор доложил, что в двух верстах располагается застава из четырех десятков всадников. Взял с собой Бирюка, Эркена и стрелковый десяток Романа. Эркен, с белой тряпкой на палке, едет впереди и кричит: — Переговоры.
Пока мы медленно подъезжали к заставе, десяток Ромы незаметно просочился по правой стороне и затаился. Два горца двинулись к нам. Одним из них оказался Дауд.
Ас-саламу алейкум Шайтан Иван — улыбнулся Дауд.
Уа-алейкум ассалам. Я не хочу лишней крови Дауд, мне нужно пройти на перевал и я пройду, не зависимо от того, договоримся мы или нет
Улыбка исчезла с лица Дауда.
— Ты снова хочешь разрушить дорогу, мы не позволим тебе сделать это.
— Ещё мне нужен Гефул, он же у вас в селении обитает.
Дауд дернулся и нахмурившись сказал.
— Он наш гость и мы не может отдать его тебе, что бы не случилось.
— И вы готовы, все, умереть ради Гефула, который продаст вас в любой момент, когда ему будет выгодно? — усмехнулся я, насмешливо глядя на Дауда.
— Гость в ауле, мы не нарушим законы гостеприимства.- он опустил голову.
— Ты оповестил Гефула о нас?
— Да.
— Дауд, давай отойдем немного, я хочу поговорить с тобой, без свидетелей.
Подумав немного, он слез с лошади, как и я. Мы отошли шагов десять и сели на траву. Дал отмашку своим чтобы не дергались.
— Дауд, ещё в прошлый раз, я понял, что ты человек чести, уверен, уважаем и имеешь большое влияние среди своих односельчан.
Судя по благосклонному полупоклону, мой прогиб засчитали.
— Скажи, чем я мешаю вам жить. Запрещаю вам верить в Аллаха, субханаху уа тааля (Аллах Преславен и Возвышен) удивленный взгляд. Запрещаю вам совершать намаз и другие обряды. Вы не платите налоги, вы вообще живёте так, как хотите. Приезжает какой-то Гефул и говорит вам, что Хайбула приказывает расчистить дорогу, заплатить налог, дать провиант и идти сражаться с нами во имя Аллаха, субханаху уа талля. Причём тут Всевышний? Вами будет править Абдулах-амин, его наибы и куча других хозяев. Тебе какая разница, как зовут твоего господина, а Хайбула еще требует людей для войны. Просто подумай.
Я пнул в основание стереотипов Дауда и они стали развалиться на глазах.
— Зачем ты разрушил дорогу, мы голодаем, не хватает хлеба. Теперь ты снова пришёл, чтобы разрушить её. Мы закупаем зерно за перевалом и другое необходимое, а ты нам закрываешь дорогу. Разве это правильно?
Дауду показалось, что он нашел за что зацепиться и остановить развал представления основ его жизни.
— Нет, неправильно. Скажи Дауд, по какой цене вы покупаете зерно?
Он с подозрением посмотрел на меня.
— по два рубля пятьдесят копеек, если год урожайный, было по четыре рубля мешок. У нас мало земли, где можно сажать.