— Пётр Алексеевич, слухи о похищении горской княжны, хорунжим, правда?
— Да, правда.
— Но как такое возможно? И как теперь всё будет?
— Не переживайте, всё будет хорошо. Он уехал в отпуск, по ранению и увез с собой похищенную деву. Большой Кавказский приз.
— Вы всё шутите, Пётр Алексеевич.
Напоследок зашёл отметиться у Атамана.
Он, без всякого вступления, недовольным голосом произнес.
— Пётр Алексеевич, ну не можете вы, со своим хорунжим, без происшествий прожить ни дня. Что ещё за похищение княжны и где вы её нашли?
— По соседству, Николай Леонтьевич, дочь хаджи Али.
— Он что, князь?
— Да, род Баташевых, княжеский, правда порядком обедневший и утративший влияние. Точно не знаю, Николай Леонтьевич, там голову сломаешь, пока разберёшь.
— Ну и зачем, спрашивается, надо было затевать подобное, сотник.
— Любовь, Николай Леонтьевич, что я мог сделать.
— Ммм, да. И чем дело закончилось?
— Полюбовно, миром, господин атаман.
— А где, князь?
— Убыл в отпуск, по ранению, ваше превосходительство.
— Ну и слава богу. Пожалуйста, Пётр Алексеевич, давайте без этих амурных историй и так забот хватает.
— Слушаюсь ваше превосходительство.
Я уже собрался прощаться, как атаман продолжил.
— Не спешите, сотник, присаживайтесь. Поступил приказ командующего Кавказским корпусом о формировании сборного отряда нашей линии и отправки его в распоряжение генерал-майора Симонова Игоря Дмитриевича, начальника Армянской области. У него не хватает сил, что бы дать отпор туркам, которые устроили массовую резню в пограничных районах, очень много беженцев. Крупные отряды постоянно прорываются на нашу территорию совершая грабежи и истребление местного населения. Генерал Галлер указал на обязательное присутствие пластунской сотни в отряде. Вам будет собранно семь десятков молодых казаков из Кизлярского, Сунженского и Гребенского полков, По распоряжению генерала Галлера будут выделены средства на вооружение и обмундирование по вашему образцу. Все остальные вопросы будут решаться в ходе подготовки. Сроки не определены, скорее всего конец июля. Поверьте, Пётр Алексеевич, я пытался отговориться, там действительно тяжелое положение. Полагаю, планируется что-то серьёзное, турки совсем обнаглели. Это не обсуждается, думаю полусотня в последующим укрепит Сунженскую линию.
Теперь можете быть свободным, будьте готовы принять пополнение и не переживайте так, за вами сохраняется право отчисления не пригодных к службе в пластунах.
Вдохновленный и в прекрасном настроении, я хмурый появился в гостинице.
Савва и Эркен сразу уловили моё состояние.
— Что, командир, от начальства перепало?
— Есть немного, завтра домой.
Предупредил Али с семейством, которое вполне освоилось в номере и радовалось жизни. Ранним утром тронулись в путь.
Я понимал, что после моих рейдов и бое в долине, начальству придёт гениальная мысль об увеличении моей сотни или создание учебного центра на основе моей базы. Мне это ничего не давало, а только связывало по рукам и ногам. Не будет свободы действий, а будет формирование, которое выведут из подчинения атамана Кавказского казачьего войска. Выхода из создавшегося положения я не видел. Самый лучший вариант, из худших, был укрупнение максимум до двух сотенного состава, но оставаться в составе казачьего войска. Так и довел свои соображения атаману перед отъездом. Он пообещал подумать над серьезной возможностью потери сотни для казачьего войска.
По прибытии на базу собрал весь командный состав и довёл новость. Все молчали и ждали продолжения.
Старшина, подумай где расположить две казармы для пополнения, срочно организуй строительство. Бери всех свободных, но чтоб до начала дождей они стояли и дымили печками.
— Тихон организуй вторую походную кухню. Сколько у нас на складе ружей старого образца?
— Восемьдесят две штуки, после обмена на новые, пятьдесят семь пистолетов нового образца. Сто тридцать хороших кремневок, двадцать четыре штуцера, все приспособы к ним. Холодного оружия двести шашек и сто сорок кинжалов, в хорошем состоянии. Гранат, триста девяносто одна штука.
Мы получили партию из ста десяти ружей улучшенного образца. Ствол из лучшей оружейной стали, чуть тоньше прежнего, приклад с улучшенной эргономикой, легче на 300 грамм и пятьдесят пять пистолетов с улучшенной рукоятью и стволом, облегченный вариант. Перевооружили сотню. Образовался запас старых ружей.
— Служба тыла свободны. Теперь с вами. Трофим, подбери десяток толковых бойцов инструкторами по одному в десяток, Рома отберёшь десяток стрелков. С первого дня, каждый день долбите в мозг наши правила. Обучать жестко без слабины. Кто не тянет отчислять без жалости. Чтобы через три месяца это были не сборная по сосенке из горбыля, а полноценные пластуны первого года службы. И что бы я не слышал: — Я Сунженский или Гребенский. Только пластун отдельной пластунской сотни, чтобы каждый горел желанием стать им.