— Хорошо, Александр Костантинович, я учту ваш совет и буду помнить своё место.
Почему-то мне стало неприятно напоминание о моём происхождении.
— Обиделись, Пётр Алексеевич.- констатировал Шувалов.
— Нет, Александр Константинович, на правду нельзя обижаться, как бы неприятна она не была. Даже получение потомственного дворянства не ставит меня вровень с князем. Я прекрасно понимаю. Если не секрет, а, вы, Александр Николаевич, из каких будите.
— Нет, не секрет, древний и достаточно известный род Шуваловых, он записан в Бархатную книгу Российского дворянства. В роду, нашем, были воеводы, генералы. Дед был генерал-майором, командовал дивизией. Мой батюшка был гусаром, командовал Изюмским гусарским полком, про гусарил все своё состояние и матушки. Видя куда мы катимся, она смогла спасти маленькое имение во Владимирской губернии. С него и живём. Мой младший брат служит на флоте, лейтенант артиллерист. Батюшка преждевременно скончался от чрезмерного употребления горячительного, слабое сердце.
— Теперь вы, Алекандр Николаевич, дайте правильную оценку моему поступку.
Я достал из сумки пачку ассигнаций, около тысячи рублей и протянул Шувалову.
— Простите, что так, но конверта нет.
— Это, что? — Шувалов отодвинулся от меня.
— Это ваша доля, Александр Константинович. Вы же видели, как много трофеев собрали мои пластуны, после боя в долине?
— Допустим, но я причём?
— В бою участвовали, ранение получили, так что имеете право на долю в добыче. А, что с бою взято, то свято. Даже не сомневайтесь.
— Пётр Алексеевич, я не состою в сотне и не имею, как вы выразились, права на добычу.
— Давайте, Александр Константинович, не будем углубляться в правомерность вашего участия в процессе дележа трофеев. Я, как командир, решил выделить вам долю, получите и распишитесь.
Шувалов взял деньги и прикинув сумму сказал.
— Пётр Алексеевич, мне кажется, здесь слишком много.
— Господь с вами, Александр Константинович, что бы казаки дали лишнего, не смешите меня. Берите и не сомневайтесь.
— Выглядит как взятка.- испытывал муки совести подполковник.
— Вы хотите обидеть меня, Александр Константинович?
— Нет, конечно.
— Тогда уберите деньги и будет об этом.
— А, где расписаться? — спросил Шувалов.
Я не выдержал и рассмеялся.
Деньги данные Шувалову, это не взятка, а назовем, вспоможением. Честный, умный служака и его поддержка, оказываемая мне, очень существенна и полезна.
В Москву мы прибыли 29 декабря под самые Новогодние праздники. Всю команду следующую со мной определил в ближайшем от моего дома постоялом дворе и снял двух комнатную квартиру в доходном доме купца Кашина. Оставил там Аду с Асланом и в сопровождении Бирюка поехал на извозчике домой.
Наш дом преобразился. Сделан хороший ремонт, стояли новые окна, двери. Конюшня перестроена и превращена в склад. Уже начало темнеть. Подошёл к двери и постучался.
— Кто там? — услышал я голос Варвары.
— Открывай Варвара, свои.
За дверью послышался шум, и дверь открылась. В проёме стоял Саня. Он вырос и заметно поправился, эдакий купец молодец. Он не узнал меня и с не пониманием рассматривал. Наконец.
— Пётр! — и он кинулся обнимать меня.
— Ну, ну задушишь, в дом то пустишь или так и будем на улице обниматься.- смеюсь я.
— Ой, да что это я, проходи — он пропустил нас в прихожую. Из комнаты слышу маменькин голос.
— Санечка, кто там?
Сбросил бурку Паше, прошел в комнату.
— Господи, Петенька, сынок, — мама кинулась ко мне, обнял её и прижал к себе.
Она обнимала меня и плакала.
— Ну, довольно плакать, маменька, успокойтесь.
Она отстранилась от меня и разглядывала с интересом.
— А что это, за форма на тебе? Неужто в казаки определили служить тебя. Ба, да ты уже штабс-капитан. Господи и орден у тебя.
Опять обняла меня и потом стукнула по плечу.
— Ну сколько раз говорила тебе не делать так. Доведешь меня до сердечного удара. Почему не сообщил по телеграфу Саньке?
— Хотел на Новый год подарок сделать.
— Варвара, накрывай на стол, Петра Алексеевича, кормить будем.
Нет, маменька, лучше чаю. Паша неси гостинцы. Это вестовой мой, Павел.
— Чего, он такой серьёзный? — шепотом спросила мама.
— Они все такие у меня в сотне, служба маменька.