— Здравствуйте, Михаил Давыдович.- В кабинете ничего не изменилось и сам хозяин всё такой же.
— Здравствуйте, Пётр, как давно не виделись с вами, хотя я в курсе ваших дел. Надеюсь у вас нет претензий к нашей работе?
— Нет, Михаил Давыдович, всё выше всех похвал. Я доволен.
— Вот и отлично. Как я понимаю вы по делу?
— Да и очень по-серьёзному.
— Слушаю вас.
Стал выкладывать мешочки с золотом.
— Это иностранное золото, хочу положить насчет не меняя. Теперь самое главное.
Достал мешочки с камнями. Аккуратно развязал один и показал содержимое.
— С золотом нет ни каких проблем, а с камнями.
Вызвал ювелира. Пришел пожилой еврей со всем набором инструментария и стал изучать минералы, пристально рассматривая их различными лупами. По мере просмотра он начал пыхтеть и заметно возбудился.
— Что там, Абрам?
— Что, я могу сказать, Михаил Давыдович, прекрасное собрание, а некоторые экземпляры просто восхитительны.
— Вы хотите продать или провести только оценку? — оживился Бломберг.
— Продать, Михаил Давыдович.
— Простите, Пётр, но я обязан поинтересоваться законностью приобретения вами камней.
— Скажем на половину, они мои, но я не заявлял официально об их наличии у меня.
— Мне необходимо знать, так, как это сильно влияет на цену.
— Абрам, твоя предварительная оценка.
Они долго смотрели друг на друга. Вот это уровень взаимопонимания.
— Думаю двести тысяч рублей.
Бломберг перевел взгляд на меня.
— Двести пятьдесят, и то, как давнему и проверенному партнеру.
— Двести двадцать, поверьте, хорошая цена, как партнёру.
— Двести пятьдесят, Михаил Давыдович и не надо рассказывать мне зато, как тяжело вам живется и семья голодает. Как много вы потеряете при обработке и вообще вы последнее отрываете от семьи, чтобы угодить мне.
Выслушав мой длинный монолог, они оба рассмеялись.
— Слушаю вас, молодой человек и не могу понять, кто из нас больше еврей, вы или мы с Михаилом Давыдовичем.- сказал прослезившийся ювелир.
— Можно, Михаил Давыдович, но это последняя цена. Совершили все сделки и переоформили документы, с учётом моего совершеннолетия. На счету у меня было двести девяносто две тысячи и две триста в иностранной валюте. Ещё, я оставил себе три самых крупных сапфира, три изумруда и три алмаза, не стал показывать их. Стоимость камней, я оценивал не меньше ста двадцати тысяч рублей. Очень предварительная стоимость.
Когда покончили со всеми формальностями, посмотрел на Бломберга.
— Что-то ещё, Пётр?
— Да, Михаил Давыдович.
Я достал пенал из баула. Увидев заветную коробку Бломберг сорвался с места, подскочил к столу и не решался взять пенал. Он смотрел на него, как будто опасался, что он исчезнет.
— Это то, что я думаю?
Улыбаюсь ему.
— Смелее, Михаил Давыдович.
Бломберг, дрожащими пальцами, осторожно открыл пенал, достал куклу.
— Боже мой, она, Ивановская. Как же она прекрасна.
— Согласен, мастерство отменное. Никогда не видал подобной красоты.- произнес подошедший ювелир.
— Не хотел показывать прежде, что бы не влиять на вас при торге.- заметил я.
— Спасибо, Пётр, вы порадовали меня, как никто.
— Просто случайно повезло, человек попал в затруднительное положение и предложил куклу в счёт погашения долга.
— Пётр, а есть ещё куклы, я выкуплю все.- вскинулся, Бломберг.
— К сожалению нет, я интересовался.
— Сколько я вам должен, Пётр?
— Долг составлял сто пятьдесят рублей золотом. Вам я уступлю за сто двадцать.
— Очень жаль, я нашел ещё одну куклу в плохом состоянии, её отреставрировали и с ней произошла та же история, из неё ушла жизнь.
Он протянул мне мешочек с деньгами.
— Все такой же ненормальный, — с грустью подумал я, глядя на счастливого Бломберга.
— Да я богат, черт побери! Прости меня господи.- перекрестился я. Что поделать, так положено. Чувство, что я обеспеченный в материальном плане, вселяло уверенность в завтрашнем дне.
Аде я подарил одного пупса, он мило улыбался глядя на мир голубыми глазенками. Она просто взвизгнула от восторга, схватила пенал и убежала в комнату. Вот также и гончар, когда увидел готовую куклу, он схватил пенал и собрался бежать. Едва успел поймать его за рубаха.