— Наташенька, как же он тебя любить будет, он ведь такой нежный и романтичный.- закатила глаза графиня.
— Прекрати, Катя, немедленно, ну почему ты такая злая.- Наталья была готова расплакаться.
— Ну, прости меня, Наташенька. Ты ведь знаешь, милая моя, что его батюшка, граф Киселёв, промотал все состояние и сидит весь в долгах.
— Но мой Мишенька не такой.
— Да, конечно, он хороший, но он гол как сокол. Твой батюшка не согласиться отдать тебя в жёны графу Михаилу Киселёву, опасаясь, что они промотают твоё приданное.
— Катя, ты порой просто не выносима. Это по тому, что ты никогда, никого не любила и не можешь понять меня.
— Ну, конечно, зато ты у нас влюблялась несчётное количество раз.- рассмеялась Катерина обнимая подругу.
— Ты думаешь батюшка откажет?
— Уверена, к сожалению.
— Так, что же нам делать?
— Пусть Михаил украдет тебя и вы тайно обвенчаетесь. Хотя, батюшка твой осерчает и лишит тебя наследства, а без твоего наследства неизвестно, решится ли он на такое. Не морщись, Наталья. Если бы все мужчины из нашего окружения женились только по любви, мы бы остались в старых девах.
— Катерина, порой ты рассуждаешь, как какая-то старая матрона. А знаешь, Катерина, на мои именины батюшка обещал устроить бал.
— Совсем забыла, что скоро 3 марта, опять мучиться, что тебе подарить Наташа. Скажи, чего бы хотела в подарок?
— Не скажу, мучайся теперь.- рассмеялась Наталья.
Поздно вечером мы вернули к Андрею. Сели с ним в восточной комнате.
— Мой батюшка порой бывает просто не выносим. Его рассуждения о государственных делах могут утомить кого угодно. Только матушка может воздействовать на него. Как только граф Васильев может выслушивать подобное.
— Ты не прав, Андрей, у твоего отца работа такая, говорить и рассуждать о том, что надо делать. Кто-то должен заниматься делами государственными. Не каждому дано подобное. Ты ведь не пошел на гражданскую службу, а выбрал военную, потому что мы с тобой лентяи и бестолочи. Не любим заниматься бумажками и думать головой, ещё задницы у нас тощие, сидеть долго не можем. Так что прояви к батюшке должное уважение.
— Да, ты прав командир.- рассмеялся Андрей
— А давай споём?
— Давай, зови Саню с гавриками.
Пришёл аккомпаниатор с гармоникой и солисты. Мы исполнили всю нашу программу и чёрт меня дернул, под настроение спеть песню «Любо братцы любо», на ночь глядя. Я почему-то думал, что она уже существует. Оказалось нет. Они насели на меня и пока мы не разобрали её на голоса, не успокоились. Саня с ходу подобрал мелодию и раскрасил её своей аранжировкой. Получилось очень красиво. Объяснил Сане, что в конце нужно добавить больше мажора, а не заканчивать на минорной ноте. Он зарядил такой танцевальный перебор, что Паша не выдержал и стал танцевать в свободном стиле. В общем отрывались до трёх ночи, не давая людям спать.
Граф Васильев пригласил меня в гости, хотел более обстоятельно поговорить со мной. Думаю разговор с ним будет очень полезен. Он хотел подготовить меня к разговору с Императором, от которого многое зависело, моя карьера и дальнейшее пребывание на Кавказе.
За окном шел дождь с мокрым снегом, погода просто омерзительная, хоть и говорят, что у природы нет плохой погоды, есть, ещё какая плохая. После обеда мы сидели в комнате с камином, Наталья и Катерина рассказывали нам последние светские сплетни, про Андрея и Мару, которые до сих пор были актуальны. Мара сидела на табуретке рядом с Андреем и держала его за руку. С интересом слушала и улыбалась.
— Пётр Алексеевич, вы же достаточно просвещенный и цивилизованный человек, как вы можете держать Аду наложницей.
Я чуть не поперхнулся подогретым вином, пролив немного на себя. Хотел резко ответить ей, раздосадованный пролитым вином, благо черкеска чёрного цвета. С трудом сдержался.
— А вы, Екатерина Николаевна, с какой целью интересуетесь?
— Ну как же, Петр Алексеевич, неужели вы не понимаете, насильно держать при себе женщину, принуждать её к. — Катя засмущалась.
— Вы имеете в виду принуждение её к сожительству со мной.- улыбнулся я, видя её настоящее смущение.
— Да. Вы убили её мужа и взяли в наложницы, держите при себе. Это не достойно, пользоваться беззащитностью Ады.
Вы ещё, Петра Алексеевича, рабовладельцем объявите. — рассмеялся Андрей. — На Кавказе, все, кто занимается работорговлей, вздрагивают при упоминании Шайтан Ивана.
— А кто это? — спросила Наталья.
— Вот он, сидит перед тобой. Горцы так называют командира, между собой. И все знают, что случается с теми людоловами, которые попадают к нему.