— Тихон, обеспечь печку внутрь, до мая не замерзнут. Потом, когда казармы из самана построим, разберём и в дело пустим.
— Вот, это другой расклад, командир.- повеселел старшина.
С удовольствием погрузился в работу решая ежедневные вопросы связанные с жизнью сотни. Егор Лукич и Анисим отчитались по нашим коммерческим делам, и я был приятно удивлён нашими растущими доходами. Навестили наше совместное детище, Базар. Он увеличился в пять раз и продолжал расти. Администрация с трудом сдерживала бурный рост торгового центра, жестко пресекая бесконтрольное строительство и заселение сторонними людьми. Антип, представитель администрации с нашей стороны, обрадованный завезённым нами товаром, бегал воодушевлённый со своей идеей фикс, открытие магазина, именно магазина, а не лавки. У каждого своя мечта. Его со управитель, Нарт, был не менее активен. Площадка для продажи скота была облагорожена, обустроена и являлась предметом его гордости. При кажущейся небольшой оплате арендованных площадей, в итоге торговая площадка приносила не плохую прибыль. Даже навоз, вывозимый со скотного рынка, аккуратно складировался и продавался за копейки. Но как гласит любимое высказывание нашего старшины: «Без копейки нет рубля».
Посещение хаджи Али было чрезмерно радостным. Он организовал праздничный ужин, где я подробно описал нынешнее положение их дочери. Пришлось несколько раз описывать дом, в котором она живёт и кучу житейских мелочей, так важных для женщин. Уже поздно вечером, когда мы остались вдвоем с Али, я стал ориентировать его на принятие российского подданства.
— Уважаемый Али, не стоит затягивать с решением о принятии подданства. Князь Долгорукий готов всеми силами содействовать в признании за тобой княжеского достоинства. Более того, он уже отыскал в Петербурге одного из ваших родственников.
Я подробно рассказал ему о князьях Черкасских, которые после долгих изысканий признали Мару, а следовательно, и самого Али, своими дальними родственниками. Они готовы подтвердить это документально. Приведя примерную схему их генеалогического древа, я заметил, как Али, внимательно слушая, начал мысленно сопоставлять её со своими собственными корнями. После долгого размышления он, наконец, с осторожностью согласился, что их родовые линии действительно могут пересекаться. Однако, понимая всю важность этого вопроса, решил ещё раз перепроверить всё у знающих людей. На Кавказе, как и в России, к таким вещам относятся с величайшей серьёзностью.
Затем Али сообщил, что Дауду удалось убедить старейшин ещё восьми аулов и селений прекратить активные действия против нас. Конечно, время от времени случались досадные инциденты, кражи скота, нападения на торговцев или местных жителей. Сами горцы теперь строго пресекали подобное. Они активно противодействовали попыткам заезжих агитаторов разжечь недовольство среди тех, кого раньше называли непримиримыми. Впрочем, теперь это определение не подходило к ним, страсти поутихли.
Что касается перевала, то, как я выяснил, дорогу через него никто не восстанавливал и в ближайшее время не собирался. Разве что с той стороны. Можно было с осторожностью говорить о начале примирения и поиска путей мирного проживания, выгодного для всех сторон.
В один из вечеров, когда Анисим получив приказ о заготовке сух паев на предполагаемую летнюю компанию, признался.
— Мы когда услыхали о том, что тебя из армии выгоняют с позором, сотня забурлила не на шутку.
Я с интересом слушал, как отреагировали бойцы на мой позор.
— Так вот, построили мы сотню в круг и Егор сказал: Коли командир так поступил, так по сему и быть. У него голова не чета нашим. Ежели кто думает иначе, вона бог, а вона порог. Ибо сказано в Писании: не суди — да не судим будешь.
— Хорошо сказал — улыбнулся я.
— А, то, как сказал Егор, так оно и вышло.
— И что он такого наговорил?
— Казаку в армейке чего хорошего, теперича командир наш, настоящим казаком станет, будет реестровым есаулом, еще попомните мои слова, атаманом заделается.
— Анисим, я ведь не родовой казак?
— Эт, ты так думаешь командир. Нутром ты казак, Пётр Ляксеич, потому как только казак может такие песни складывать. Вот так-то, командир.
Анисим ушёл, оставив меня в уверенности, что сотня крепкое, устоявшееся формирование. И даже в случае моей гибели или других форс-мажорных обстоятельствах не пропадёт. По крайней мере сразу.
23 апреля из Пятигорска вернулся Егор Лукич, который получил деньги из войсковой казны на дополнительный контингент пребывающий к нам.
— Господин есаул, все поручения выполнил — я насторожился, официальному тону старшины. — Ещё вот, командир, прислали к тебе.