Хмурый Бенкендорф посмотрел на Дубельта.
— Что происходит в Петербурге?
— Особых перемен не заметно. Всё те же пламенные речи, разговоры, не более. Мы стараемся тщательно отслеживать обстановку.
Дубель сидел и ждал распоряжений задумавшегося Бенкендорфа.
— Позволю себе высказаться, ваше высокопревосходительство? — тихо, но чётко произнёс Дубельт.
Бенкендорф медленно поднял взгляд, словно возвращаясь из глубины раздумий, и кивнул.
— Даже если мы установим местонахождение штаба Землянского, — продолжил Дубельт, тщательно подбирая слова, — сил жандармского корпуса и приданных армейских подразделений будет недостаточно для его захвата. Землянский опытный военный, искушённый в партизанской тактике. А с приближением зимы операция и вовсе станет почти невыполнимой.
Он сделал небольшую паузу, прежде чем изложить главное.
— Оптимальным решением было бы точечное устранение руководства мятежа с одновременной блокадой ключевых отрядов. Только так мы сможем подавить бунт в зародыше. В противном случае он уйдет за границу и продолжит от туда координировать действия повстанцев. Учитывая разрозненность и не согласованность наших сил и множество межведомственных разногласий, операция изначально обречена на провал.
Бенкендорф устало потер переносицу. В этом жесте была видна вся усталость и раздраженность накопившаяся за последнее время.
— Леонтий Васильевич, я прекрасно осведомлен о всех наших бестолковостях и несуразицах. Изложите кратко, что вы предлагаете?
— Привлечь есаула Иванова с его людьми. Он единственный кто сможет справиться с этой задачей. — Дубельт замер.
В глазах Бенкендорфа появилась заинтересованность.
— Объяснитесь, Леонтий Васильевич.
— Мы проведём разведку, установим точное расположение штабы Землянского, а сам захват и разгром доверим есаулу. Думаю он сможет самостоятельно разработать и осуществить операцию. Для этого нет необходимости задействовать его отдельную сотню, достаточно ударного подразделения. Обеспечим всемерную поддержку силами жандармского корпуса. Всё это нужно провести в максимально сжатые сроки.
Дубельт не мог скрыть азартного возбуждения охватившее его.
Бенкендорф откинулся на спинку стула и надолго задумался.
— Согласен, начинайте подготовку Леонтий Васильевич, я доложу императору и после его решения будем действовать. В одном вы правы, промедление смерти подобно. Повторение восстания 1830 года император нам не простит.
На следующий день Бенкендорф попросил у императора срочной аудиенции. В полдень Николай принял его, зная, что шеф жандармов не будет беспокоить его вне очередной просьбой о встрече.
— Здравия желаю ваше величество.
— Здравствуйте, Александр Христофорович, судя по вашему лицу вы пришли испортить мне настроение? — грустно усмехнулся Император.
— Прошу прощения, ваше величество, но обстоятельства требуют вашего решения. Вчера я получил последние сведения из Царства Польского…
Бенкендорф подробно доложил обо всём что касалось этого вопроса По мере доклада лицо императора мрачнело. Он в раздражении сломал перо и кинул его на стол.
— Все не угомониться шляхта. — Сквозь зубы процедил Николай. — Что вы намерены предпринять?
Бенкендорф подошёл ближе к столу и тихим голосом стал докладывать.
— Сведения, которые я вам доложу, совершенно секретны, ваше величество.
Николай кивнул.
— Мною отданы указания о проведении разведки с целью узнать точное расположение штаба Землянского на нашей территории и остальных небольших отрядов, которые являются ядром будущих военных формирований. Нашими силами мы не сможем провести быстрый захват Землянского с его людьми. Он опытный и решительный командир, хорошо владеющий методами партизанской войны. В случае неудачи он уйдет за границу и от туда будет руководить боевыми действиями отрядов. Это затруднит его связь с повстанцами и только. Я планирую привлечь есаула Иванова с его ударным подразделением.
— Иванова? — Искренне удивился император.
— Да, ваше величество, его нестандартная тактика проведения боевых действий будет самым лучшим решением задачи захвата Землянского. Лишившись руководства повстанцы не смогут скоординировать свои действия и мы сможем блокировать их с последующим уничтожением отряда. Я прошу вашей санкции на привлечение к операции есаула Иванова.
Николай не раздумывая сказал.
— Я даю вам разрешение на проведение операции и помните Александр Христофорович, повторение восстания 1830 года не допустимо. Задействуйте все необходимые ресурсы, я полностью поддержу вас. Действуйте, генерал.
Глава 19
Наконец я возвращался домой. Со мной ехал доктор Жданович. Помытый, переодетый в чистое, он счастливо улыбался памятуя то, что смог избежать повторного суда и ссылки в Сибирь, на каторгу.
— Благодарю вас, Пётр Алексеевич, за то, что помогли мне. Я уж было отчаялся выбраться из этой передряги. — На его лице мелькнули мысли и переживания, которыми он был наполнен сидя в камере.
— Надеюсь Николай Иванович вы будете помнить об этом.
— А в каком качестве я буду служить у вас, Пётр Алексеевич? — спросил Жданович.
— Сначала вольнонаёмным доктором, а дальше посмотрим. Планирую построить вам небольшую больничку в Пластуновке, там же и будете жить. Наймёте себе необходимый персонал. В ваши обязанности входит лечение бойцов моей сотни и жителей близлежащих селений. Поверьте работы будет много. Поможем с медикаментами и всем остальным. Так что занимайтесь любимым делом и больше не лезьте в политику и всякую дребедень.
— Упаси боже, только медицина.— перекрестился Док. — а насчёт перехода в православие вы серьёзно?
— Нет, конечно, хотите быть католиком, ваш выбор и довольно об этом. Вы важны для меня, в первую очередь, как хороший доктор, а не как хороший прихожанин.
База жила своей особой жизнью. Содержание трёх сотен человек становилось серьёзной проблемой. Суммы затрачиваемые на обмундирование и питание становились значительными. Наши трофеи только, только покрывали текущие расходы. Доходы с наших с побочных предприятий позволяли нам не бояться голода и других обстоятельств, но упорное желание атамана увеличить численность до четырёх сотенного состава и превратить сотню в отдельный батальон удавалось отбивать с трудом. Пришлось увеличить площадь базы на треть, чтобы разместить бойцов более комфортно. За лето Егор Лукич смог отстроить капитальные казармы для первой и второй сотен, в старых казармах размещались спец подразделения и ком состав. Склады и мастерские частично перенесли в новую зону.
Наш небольшой конезавод неожиданно стал приносить ощутимый доход. Перепродажа трофейных лошадей, хорошо откормленных и приведённых в порядок шла бойко. К нам приезжали покупатели из разных мест. На следующий год Атаман по просьбе генерала Мазурова планировал выделить каждую сотню в помощь казачьим полкам на наиболее опасных участках линии. Сотни будут периодически меняя место дислокации, прикрывать определённый участок линии. Большие начальники заболели гигантоманией. По их здравому размышлению чем больше пластунских сотен будет у них под рукой тем легче им будет прикрывать линию. Совершенно не задумываясь о том, что превращают отдельную сотню в простой пеший казачий батальон, хорошо обученный, усиленно вооруженный и хорошо снаряжённый за свой счёт. Правда здорово получается. На мои аргументы и приведенный пример, отдельный горный егерский батальон, подобие моей отдельной сотни, но в армейском исполнении, Мазуров возразить не смог.