— Кто вам мешает сформировать небольшие егерские роты, хорошо вооружить, снарядить и толково использовать их. Никто, только свои большие и тяжелые яйца, отлично работающая интендантская служба, умные и прекрасно подготовленные офицеры.
Атаман Колосов с трудом смог сдержаться на совещании проводимом генералом Мазуровым, после того когда я выступил против увеличения моей сотни до четырех сотенного состава. Позже уже сидя у него в кабинете, он, немного отошедший от горячего спора, сказал.
— Конечно вы во всём правы, есаул, но должны понять меня и генерала Мазурова. Мы должны оборонить мирных по всей линии уже сегодня. Переделать всю эту гниющую махину мы не в состоянии, а службу справлять приходится с тем что есть. — он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Опять мы уперлись, все, всё знают и ни чего не делают. Хотелось многое сказать, но понимая бесперспективность моих доводов и предложений я не стал продолжать разговор. На совещании присутствовал ротмистр Булавин, который промолчал всё время. Он только делал короткие пометки.
В конце ноября резко похолодало. Я сидел в штабе и готовился к отпуску. Атаман разрешил убыть в отпуск в декабре и прибыть к началу марта. Получил письмо от Кати, в котором она известила меня о своей беременности. Не могу описать свое состояние. И в прошлом и нынешнем времени у меня не было детей. Полный надежд и мечтаний я готовился к предстоящей поездке. Андрей отбудет месяцем позже.
— Командир, к тебе со срочным донесением.
Вслед за дежурным в комнату вошёл незнакомый офицер с погонами капитана.
— Здравия желаю господин есаул. Прибыл к вам со срочным донесением.
Капитан протянул пакет со штемпелем жандармского корпуса. Вскрыл пакет и стал читать в это время капитан разделся и присел за стол. В пакете был приказ генерал-майора Дубельта, в котором указывалось, что податель данного письма является полковником жандармского корпуса Лукьяновым Львом Юрьевичем и наделён чрезвычайными полномочиями. Мне следует выполнять все его приказы и распоряжения. Полковник заметив, что я закончил чтение, выложил на стол серебряный жетон с выгравированным орлом и двуглавым коронованным зверем, символ третьего отделения жандармского корпуса. Не знаю точно какими правами и полномочиями этот жетон наделяет предъявителя сего знака, но то что я обязан выполнять его приказы, это однозначно и не подлежит обсуждению. Меня охватило неприятное чувство больших неприятностей вместо ожидаемого отпуска. Полковник рассматривал меня, его холодный и проницательный взгляд, наверное подавлял и подчинял людей. Чувствовалась в нем внутренняя сила, да ещё подкреплённая этим серебряным жетоном, жёсткое сочетание. Я решил не отступать и уперся в него своим простым, фирменным взглядом. Какое-то время мы мерились с ним размерами своего достоинства. Полковник усмехнулся. Я успел заметить лёгкую тень одобрения.
— Надеюсь есаул вы угостите меня чаем и покормите. Признаться замерз и проголодался добираясь к вам.
— Прошу вас, будьте моим гостем. Как я понимаю разговор у нас будет долгим.
Мы расположились за столом у меня в доме. Аслан и Паша быстро накрыли стол. Егор Лукич узнав о непростом госте, почувствовал чутьём старого служаки. На столе появились солености, нарезка колбасы и вяленого мяса. Небольшой кувшинчик вина и двухсотграммовая стеклянная колба с моим виски светло-янтарного цвета. Горячие лепёшки. Полковник ел с аппетитом, действительно оголодал, пока добирался до меня из Петербурга.
— Признать, Пётр Алексеевич, стол у вас прекрасный. Без не нужной изысканности, всё по делу. А что это за напиток, такой крепкий, но приятный на вкус?
— Не доделанный бренди, собственного приготовления.
— Я пожалуй выпью еще рюмку, и давайте без чинов, Лев Юрьевич. — полковник с удовольствием опрокинул рюмку.
— Хорошо, Лев Юрьевич, я вас внимательно слушаю. Судя по тому, что из самого Петербурга, целый жандармский полковник, дело предстоит не простое.
— Вы удивительно догадливы. — Рассмеялся полковник. — Я ознакомлю вас с общей сутью дела, потом расскажу более подробно с задачей которую вам предстоит выполнить.
Полковник стал знакомить меня с делом. Сведения были толково изложены, без лишних и не нужных лирических отступлений. Сухо по-деловому поставлена задача, которую мне предстоит выполнить. В самом конце он добавил.
— Вам предоставляется полная свобода в проведении операции. Я должен обеспечить вас всем необходимым и чтобы никто не помешал выполнению основной её части. Понимаю, что вам необходимо подумать, а мне позвольте немного отдохнуть. Чертовски устал. Начальство просит, — выделил последнее полковник, — как можно скорее выполнить поставленную задачу.
— Аслан, проводи господина капитана в гостевой домик.
Сидя один за столом я крепко задумался. В принципе ничего сложного в самой операции не было. Сложности были в сопутствующих обстоятельствах. Я не знаю район предстоящих действий. Зимний период добавлял сложностей. Учитывая серьёзную поддержку жандармов можно обойтись не большой группой захвата. Мои ближники, разведка, Костя с пятёркой разведчиков и десяток наиболее умелых боевиков. Обычное вооружение, плюс пять дробовиков, гранаты. Нужны маскхалаты белого цвета. Не заметил как просидел около двух часов обдумывая предстоящий выход.
— Здравия, командир, ты чего такой хмуро-задумчивый, или неприятности приехали с этим капитаном? — спросил Андрей присаживаясь к столу. Отпуск твой помахал тебе рукой, — а потом нахмурился — и мой тоже?
Он получил известие от матери, что Мара в положении и вся компания проживает у него в доме, чему он был рад. Меньше переживаний за жену. Я смотрел на него и думал, привлекать его к операции или нет. Решил, что не буду, пусть спокойно едет в отпуск.
— Да, проблемы приехали, но это касается только меня.
— Темнишь, командир. Давай, рассказывай, вместе будем решать.
— Извини, Андрей, не в этот раз. — дал понять, что всё серьёзно.
— Даже так…– потянул Андрей. — Пётр, ты знаешь, я всегда с тобой. Если нужно, можешь рассчитывать на меня.
— Я знаю, Андрей. Мне нужно подумать. Дело очень серьёзное.
Андрей кивнул и ушёл по своим делам.
— Паша вызови ко мне, Савву, Эркена и Костю.
Когда все означенные собрались, стал раздавать поручения.
— В ближайшие дни выходим в секретный рейд, дальний. Костя выбери пять бойцов хорошо ориентирующихся в лесу, Савва подбери десяток хороших боевиков умеющих хорошо обращаться с гранатами. Фургон,
все конно. Провизия, боеприпасы, Илья ездовым. Быть готовыми. Паша Анисима ко мне.
— Здрав будь, командир, –вошёл Анисим.
— Здравствуй Анисим, сколько у тебя белых маскхалатов?
— С полсотни есть. Подойдут к тебе подбери каждому и мне. Помоги Илье с сухпаями на месяц, двадцать пять человек.
— Исполню. Или ещё чего потребно?
— По ходу дела дополню.
Вечером зашёл Лукьянов, умытый, побритый и посвежевший.
— Добрый вечер, отдохнули?
— Благодарю, Пётр Алексеевич, отдохнул. Вы обдумали план операции?
— Да, в общих чертах, остальное нужно решать на месте. Послезавтра мы будем готовы выступать.
— Прекрасно, вы не возражаете, Пётр Алексеевич, если я ознакомлюсь с вашим формированием?
— Нет, Лев Юрьевич, сморите, нам скрывать не чего.
Через день мы выступили. Решил взять второй фургон, которым правил Тихон. Он категорически настаивал на своём участие в надежде увидеться с Захарычем, моим зятем, пологая, что я буду в Москве. Подумал и решил взять, да и снаряжение и другие вещи перевозить удобней.