— В политике не бывает друзей, — я горько усмехнулся, — только временные партнёры.
— Мудрое замечание, — граф приподнял бровь. — Сам придумал?
— Нет, — признался я, — где-то слышал.
Граф многозначительно кивнул, его пальцы забарабанили по столу в задумчивости. За окном уже сгущались сумерки, а свечи в канделябрах начали отбрасывать дрожащие тени на стены кабинета.
Я попрощался с графом.
— Петр, ещё раз повторяю, будь осторожен. — Сказал граф на прощание. Я кивнул в ответ.
По возвращению в дом Андрея, я успокоил Катю и Андрея, что пока мы остаёмся у него. Граф принял меня вполне спокойно и доброжелательно. Через день, в полдень, слуга доложил, что меня спрашивает господин Лукьянов Лев Юрьевич.
— Здравствуйте, Пётр Алексеевич. — увидел я улыбающегося полковника одетого в цивильное, что было странным для меня.
— Пётр Алексеевич, я за вами, нас ждут.
— Я готов.
— Прекрасно, пойдемте.
Мы сели с нам в ни чем не примечательную карету. Приехали к зданию жандармского управления, но зашли не с парадного входа. Поднялись на второй этаж. Нас сразу провели в кабинет. Полковник не стал входить вместе со мной.
— Удачи, подполковник.
Выдохнув, вошел в кабинет. Я сразу узнал его, генерал-адъютанта, генерала от кавалерии, графа Бенкендорфа, начальника третьего отделения Е. И. С. К., шефа отдельного жандармского корпуса.
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство. — Вытянулся я.
— Здравствуйте, подполковник Иванов, — он оценивающе осмотрел меня.
— Много слышал о вас, наконец увидел в отчую. Начнём с приятного, за выполнение очень важного и ответственного задания в воздаяние ваших заслуг перед короной, его императорское величество изволил наградить вас орденом Святого Владимира четвёртой степени с мечами, все нижних чинов знаком ордена Георгия победоносца. Примите мою личную благодарность за успешно проведённую операцию.
— Служу трону и отечеству.
Бенкендорф кивнул.
— А теперь, подполковник, может быть у вас есть просьбы или пожелания личного плана. Говорите, не смущайтесь. Да, все запреты с вас сняты. Гнев императора миновал, осталась только милость. — Усмехнулся Бенкендорф.
— Мне всего довольно, ваше превосходительство, прошу вас уделить мне внимание по очень важному вопросу.
— Я вас слушаю, подполковник.
— Разговор предстоит очень серьёзный и долгий, — честно предупредил я.
— Даже так? В таком случае присаживайтесь — указал он на стул и сам сел за стол. Недолго посмотрел ему в глаза стараясь передать ему всю важность разговора, начал свой рассказ.
Бенкендорф слушал меня внимательно и по мере моего повествования его лицо окаменело и только в глазах разгорался огонь азарта и чего-то страстно и давно ожидаемого.
В кабинет пытался войти и доложить адъютант, но Бенкендорф резко остановил его.
— Я занят, никого принимать не буду. — адъютант мигом исчез.
После того как я закончил Бенкендорф ещё с минуту буквально сверлил меня своим взглядом.
— Подполковник, это правда, что вы только что мне сказали?
— Так точно, ваше превосходительство, ни капли лжи или преувеличения. Всё так было и есть, как я сказал.
— Вы уверенны, что он выполнит ваши соглашения? — хрипло спросил Бенкендорф.
— Нельзя быть абсолютно уверенным во всём. Множество обстоятельств и непредвиденных факторов могут повлиять на конечный результат. Но если всё получиться…. Мне нужна поддержка и помощь, чтобы реализовать задуманное. Даже если Хайбула отступит от наших договорённостей, мы в любом случае не проиграем. Начнётся между усобица, банальна борьба за власть, которая ослабит их. Я не столь значимая фигура на Кавказе, чтобы решать, как действовать в той или иной обстановке. Простой пример если возникнет необходимость помочь Хайбуле удержать власть, против нападения сторонников Абдулах-амин. Кто мне даст на это разрешение? Не говоря уж о более сложных действий. И так во всём, ваше высокопревосходительство. Поэтому я доложился только вам, не потому, что я хочу присвоить все лавры победы себе. Просто мне не дадут свершить задуманное, так, как это может привести к более мирному решению Кавказского вопроса. Меня просто затрут, а план похоронят
Бенкендорф не смог скрыть своего возбуждения и встав из-за стола стал вышагивать и напряжённо обдумывая.
— Чёрт вас побери Иванов, вы либо гений… либо безумец, но идея… идея стоит риска.
Мне необходимо всё обдумать. Хорошо, допустим мы решим реализовать ваш план, расскажите мне, как вы видите его исполнение.
Я стал излагать свой план, не спеша, подробно приводя наглядные примеры. Достал тезисы записанные мною в кабинете графа. Бенкендорф задавал уточняющие вопросы. Спустя два часа мы уставшие решили прерваться.
— Вот что, подполковник, — его голос звучал хрипловато от долгого молчания, — я привлеку начальника штаба. В среду, после вашей аудиенцией у Его Величества, мы ещё раз всё обсудим втроём.
Он сделал паузу, собираясь с мыслями.
— Император желает лично наградить вас и выразить своё удовольствие вашей службой. Полагаю, пока не стоит утруждать Его Величество… неокрепшими проектами. — Его губы тронула едва заметная улыбка. — Если мы решимся на реализацию, тогда и представим план на высочайшее рассмотрение.
Я кивнул, чувствуя, как напряжение последних часов наконец отпускает. В окнах уже синели петербургские сумерки, а свечи в канделябрах догорали, отбрасывая трепетные тени на портрет государя на стене.
Глава 25
Эти дни сильно вымотали меня. Психологическое и моральное напряжение вытянули все силы. Слишком важное и многое стояло на кону и обратного хода не было. Единственный вариант, если Император наложит запрет на реализацию плана. Такое тоже нельзя исключать. Бесконечно переживать и мусолить одно и тоже, сизифов труд. Всё, что мог, я сделал, далее от меня ничего не зависит. Отбросив всё я радовался жизни и общался с любимыми и друзьями.
Кабинет генерала Бенкендорфа.
Начальник штаба жандармского корпуса генерал Дубельт сидел и читал бумаги, оставленные полковником Ивановым. Всё, что до него донёс Бенкендорф, поначалу ошеломило его масштабами задуманного. План, разработанный никому не известным до этого подполковником, казался почти невероятным.
Однако, по мере изучения документов, Дубельт начал осознавать замысел Иванова. И хотя имя этого офицера раньше не было на слуху, его расчёты оказались тщательно продуманными и обоснованными. Да, реализация потребует значительных ресурсов и времени, но если всё удастся, последствия будут грандиозными. Минимальный успех сулил ощутимые преимущества, а в случае полного осуществления план мог кардинально изменить баланс сил на Кавказе.
— План разработанный подполковником Ивановым вполне осуществим и это займет не так много времени. Да, конечно существует вероятность того, что не получиться осуществить всё задуманное, но даже частичная его реализация, даст нам ряд преимуществ, который помогу усилить наши позиции. Он не так безумен, как вы изволили выразиться. Прав полковник Лукьянов, Иванов обладает гибким стратегическим умом, решителен, быстро реагирует на изменения обстановки и самое главное не боится взять ответственность на себя.
— Что ж, Леонтий Васильевич, моё мнение полностью совпадает с вашим. Сегодня я доложу его величеству и получу ответ.
— Ваше высокопревосходительство, грех не воспользоваться таким шансом. Пожалуй я начну разработку и сделаю предварительный план наших действий. Ваша мысль о награждении подполковника в данном случае будет более чем уместна. — сказал Дубельт вставая.
— Согласен, Леонтий Васильевич, нам предстоит много работы. Начинайте предварительную разработку плана.
Не откладывая в долгий ящик в этот же вечер Бенкендорф просил аудиенции у Императора и был незамедлительно принят.
— Здравия желаю, ваше императорское величество.