Глава 8
Владикавказ. Гостиница.
Жан Иванович Куликов устало потёр переносицу, откинувшись на спинку стула. Материалы предоставленные жандармским подполковником Булавиным и подполковником Серковым М. А., возглавлявшего местное жандармское отделение, нарисовали вполне ясную коррупционную схему связанную с финансами, продовольствием, фуражом. Всё, как обычно, умные воровали с оглядкой, дураки без оглядки. Самое грустное, что единственно более или менее честный чиновник, в финансовом комиссариате дивизии, при личной встрече с ним, отказался быть свидетелем и дать показания на своё начальство. Несмотря на то, что он может стать обвиняемым и уголовно преследуемым. Да, его обвинят в мошенничестве и превышении своих полномочий, но не больше. Он выполнял приказы. Источник не верил Куликову, что он сможет что-то сделать, но поделился всей информацией, которой владел. Всех тех, которые воровали по мелочи, можно было еще терпеть, но махинации с подрядчиками или закупки у местных на такие крупные суммы, переходили все мыслимые границы. За год по приблизительным подсчётам украдено сто тридцать тысяч. Реальная цифра, скорее всего, была куда больше. Если подсчитать за десять лет, волосы встают дыбом. Через пару дней можно ехать в Тифлис. Он даже не хотел представлять, что его там ждёт. Полковник Барович с нетерпением ожидает его приезда, чтобы скоординировать и свести в единый доклад генералу Бенкендорфу все результаты проделанной работы, а тот доложит Императору. А может и нет, уж больно неприятная картина вырисовывается и выводы напрашиваются соответственные.
Хотя до завершения следствия было ещё далеко. Одних подозрений мало, нужны железные доказательства: документы, показания, неопровержимые улики. А с этим пока были проблемы. Жан Иванович привык работать на совесть, выстраивая каждое дело как крепость так, чтобы ни одна деталь не вызывала сомнений. Именно за эту дотошность его и ценил Бенкендорф.
Но сейчас, глядя на разрозненные бумаги на столе, Куликов впервые почувствовал, как между пальцами ускользает привычная уверенность. Слишком влиятельные люди оказались замешаны, слишком много нитей вели куда-то за пределы его полномочий.
Он резко встал и прошелся по комнате. Мысли путались, но одно было ясно, в Тифлисе его ждёт не просто доклад, а настоящая политическая мина. И от того, как он её обезвредит, зависело слишком многое. Настала пора позаботиться о своей безопасности. Скоро крупные фигуранты поймут, что кто-то копается в их делах и нужно быть готовым к их противодействию. Жан Иванович решил вернуться в Пятигорск и попросить графа Иванова выполнить своё обещание, помимо двух надёжных жандармов в гражданском, которых обещал Булавин, ещё двоих шустрых пластунов. Так, как-то спокойней. В Тифлисе придётся выходить из тени.
Мы прибыли на базу. Сотня ушла в свои казармы, а я с фургоном, семейством Хайбулы, направился к Роману, чтобы обрадовать его. Романа не было дома и нас встретила Амина с сыном на руках.
— Здравствуйте, Пётр Алексеевич, проходите в дом.
Она с удивлением смотрела на гостей вылезавших из фургона.
— Здравствуй Амина как сын? Ох, ты здоровый какой. — Я взял малыша на руки. Рома назвал своего первенца Пётр, я был крёстным у своего тёзки. Амина провела женщин в дом, мужчины расположились во дворе. Появился Рома и Егор Лукич.
— Здрав будь, командир. — поздоровались они.
— Чего тут у вас? — спросил старшина.
— Значит так, Егор Лукич. Привёз я семейство ээ… одного человека. Хайбулы — тихо на ухо прошептал я. — Их временно нужно разместить пока всё утрясется и образуется. Нужно чтобы о них знали как можно меньше народа. Думаю, Рома, у тебя разместить. Как ты, не против?