Особняк графа Васильева. Петербург.
Дмитрий Борисович сидел в кресле и слушал князя Долгорукого. Очередная встреча старых друзей. Князь, заседая в сенате, состоял в партии правых консерваторов. Компания разношёрстная, но конечная цель: Россия превыше всего! Заставляет объединить свои усилия. Потому как в оппозиции к ней стоят такие сильные партии сторонников Англии, Франции, Австрии и Пруссии. Ни для кого не было секретом, что они активно поддерживаются этими странами, особенно финансово. Красивые слова не подкреплённые деньгами остаются только словами.
— Дмитрий Борисович, действия и позиция Нессельроде, становятся не только вредными для России, но и опасными. Австрияки целенаправленно склоняют нас к очередному конфликту с Османами. Если бы это делалось кулуарно, так нет же, он уже не особо стесняется в воинственной риторике по отношению к Порте. Единственно, что остаётся надеяться на здравомыслие Императора.
Упоминание о Нессельроде вызвало неприятные ощущения у графа, как зубная боль. Он помимо своей воли скривился и отпил вина из бокала. Разыгрывалась очередная классическая партия. Австрия, которая находится по постоянным давлением турок на Балканах и Дунайских территориях постепенно уступает им во всех отношениях. Поэтому дипломатия и близкие круги Императора постоянно предпринимают шаги побуждая Россию к более острому противостоянию с Османами. Что естественно переключит внимание Султана на Кавказский театр и даст передышку Австрии. Ещё, огромные средства вливаемые Англией и Францией в реформирование турецкой армии и флота по европейскому образцу и всё для того же, военными действиями ослабить Россию. Куда ни кинь, везде клин. Затея Петра, в случае её реализации, становится как никогда кстати. Возрождение Аварского ханства, дружественного к России, в корне поменяет обстановку на Кавказе. Прав князь, остаётся надеяться на здравомыслие императора и Бенкендорфа.
Появление старого слуги прервало ход его мысли.
— Ваше сиятельство, к вам посыльный.
— Пригласи.
В кабинет вошел поручик гвардии с адъютантским аксельбантом.
— Ваше сиятельство, Его Величество соизволили назначить вам аудиенцию на завтра, по первому часу после полудни.
Он вручил пакет с золочённым вензелем и удалился. Граф Васильев смотрел на конверт в руке, продолжая свою мысль.
— Возможно завтра решиться судьба этой простой и одновременно сложной дипломатической игры на Кавказе, где Россию, как всегда, попытаются использовать, каждый в своих интересах.
Сравнивание с дешёвой портовой шлюхой, заставило графа передёрнуть плечами.
— Что с вами Дмитрий Борисович? — спросил князь.
— Неприятные воспоминания, не обращайте внимания. Думаю нет смысла утомлять себя предположениями. Завтра всё проясниться. Есть известия от князя Андрея? Пётр отписался мне кратко и без лирики. Жив, здоров, служу. — рассмеялся Васильев.
— Вы знаете, Дмитрий Борисович, Андрей тоже не балует нас письмами. В последнем письме сообщил, что получил чин есаула и назначен на должность начальника штаба батальона. Много работает и поэтому часто писать нет времени. — Князь озарился теплой улыбкой.
По лицу князя граф видел, как гордиться он сыном и радуется его успехам по службе.
— Слава богу, что у нашей молодёжи всё складывается успешно.
За день до этого. Зимний дворец. Кабинет Императора.
Николай внимательно слушал очередной доклад Бенкендорфа. Александр, присутствовавший на еженедельном совещании с шефом жандармов, сидел в стороне, не вмешиваясь в разговор. Император постепенно приобщал сына к государственным делам и пока оставался доволен его сдержанностью.
— Александр Христофорович, как обстоят дела с Кавказским вопросом?
— Пока ничего определённого, Ваше Величество. Надворный советник Куликов ведёт расследование. Человек он крайне обязательный и осмотрительный, никогда не торопится с выводами. Как только работа будет завершена, я представлю вам подробный отчёт. Без вашего решения никаких действий предпринято не будет. Что касается полковника, графа Иванова-Васильева, то он занят развёртыванием батальона. О других его действиях сведений не поступало. Он проинформирован о необходимости немедленного доклада при любых изменениях в известном вам деле — через нашу почту.
— Что-нибудь ещё, Александр Христофорович?
— Да, Ваше Императорское Величество. Настоятельно прошу вашего содействия в том, чтобы министр иностранных дел смягчил свою риторику в отношении Порты. Сейчас излишне раздражать султана, это большая ошибка. Или… — Бенкендорф многозначительно помедлил, — намеренная игра, но не в нашу пользу. Задуманная нами инициатива достигнет большего эффекта, если станет неожиданностью. Если у него получится… — Шеф жандармов вновь сделал паузу, на этот раз явно намекая на Иванова, — поднимется такой шум, что последствия могут быть непредсказуемыми. К чему заранее настораживать турок?