— Все вы знаете, что совершил этот клятвопреступник, сын шакала, Хайбула, — сказал он, словно выплюнул. — Он, как чума, может заразить других правоверных своими лживыми речами, в которых он превзошёл самого Иблиса. Какой, сын осла, распустил слух, что я приказал убить его? Хайбула попрал жертвы мучеников! Плюнул на джихад политый кровью наших братьев. Поэтому, я, сейчас, при вашем свидетельстве, приказываю уничтожить его, как предателя и изменника. Мне принесли вести, что он ранее вывез свою семью из Турции. Значит он заранее готовил своё предательство. Да не останется сомнящихся в его предательстве. Абдулах-амин наклонился вперёд и его пылающее яростью глаза жгли каждого, кто осмеливался смотреть на него.
— Султан, поручаю это тебе. Остальные обязаны помочь ему. Ты должен наказать отступника так, чтобы другие помнили, какая судьба ждёт предателя.
Султан, предводитель трёх сотен мюридов, склонился, приложив правую руку к сердцу.
Хамид шел задумчивый к коновязи. Его нагнал Султан.
— Хамид, ты последний кто виделся с Хайбулой. Сколько у него воинов?
— Я не могу сказать точно, не больше пяти десятков. Может немного больше, с ним люди Лазиба.
— Ты со своими людьми будешь нужен мне. В поход выйдем в сентябре, селяне соберут урожай, — усмехнулся он. — Соберём налоги. Кахарцы хорошие воины и мы пройдёмся по селениям гяуров, а то они слишком спокойно живут. Я устрою так, что земля у них будет гореть под ногами. — Фанатичный огонь вспыхнул в его глазах.
Султан, назначенный руководить уничтожением Хайбулы, почувствовал азарт предстоящего дела. Раньше, когда Хайбула приехал из Турции, он сразу зарекомендовал себя, как умный и умелый руководитель военных отрядов. Зависть Султана и его ревность к победам Хайбулы стала явной для всех. Зная злопамятство Султана, многие старались не связываться с ним. Фанатик, готовый убивать всех, кто в его понятии был не достоин жить. Поэтому сейчас Султан был на коне. Абдулах-амин дал официальное разрешение на убийство Хайбулы, которое он не упустит ни за что.
Всю дорогу домой Хамид не мог решить для себя. Что делать дальше? Три воина, сопровождавшие его, ехали молча, видя своего предводителя нахмуренным, погруженным в свои мысли.
Глава 23
Подготовка отряда ССО потребовала моего отдельного внимания. Учитывая особенности его использования, пришлось пытаться впихнуть три в одно. Долго беседовал со всеми бойцами отряда. Объяснял, показывал схемы действий группы во всех возможных ситуациях. Особенности действий в городских условиях. Полевые наработки они получали от моих инструкторов. По истечении месяца группа стала формироваться во что-то, похожее на спецназ. Хорошо мотивированные морально и материально, бойцы учились с желанием. Стало получаться работать в группе. Конечно, требовалась тренировка и ещё раз тренировка, но главное — основа заложена. Остальное придёт с опытом.
— Олег Дмитриевич, всё хорошо, нужно только не останавливаться и постоянно тренироваться, — обратился я к ротмистру Малышеву. — Вся ваша дальнейшая жизнь — это наработка навыка до автоматизма. От этого зависит ваша жизнь. Заметна неравномерность усвоения навыков у ваших людей.
— Пётр Алексеевич, люди разные и способности у всех разные.
— Значит…? — я посмотрел многозначительно на него.
— Значит, подход к каждому должен быть с учётом его способностей, — сделал вывод Малышев.
— В точку! Базу осваивают все, в полном объёме и на отлично, а вот остальное — с учётом способностей бойца. В каждой группе выделите хорошего стрелка, других — на ваше усмотрение. В остальном я доволен уровнем подготовки.
Заметил, что Малышеву была приятна моя похвала. Месяц, проведённый у меня на базе, наполнил их столькими впечатлениями, что они, несмотря на усталость, старались узнать как можно больше о нашей жизни. Особенности наших взаимоотношений в батальоне поражали их. Настоящее братство (не путать с панибратством!), железная дисциплина, добросовестное несение службы. Никакой показухи, хорошее питание, снабжение, вооружение.
— Я как будто в другую армию попал, — с горечью усмехнулся Малышев. — После училища два года отслужил в Измайловском полку, прежде чем поступил в Жандармский корпус. Успел всю обратную сторону службы узнать. Принимал всё как данность, не помышляя о том, что может быть по-другому. Оказывается, может. — Снова грустная усмешка.