Видимо моё лицо стало соответствующим моменту нашего разговора. Дауд замер и настороженно смотрел на меня. И ещё, Дауд, я должен знать о всех людях, которые прибывают от Абдулах-амина. Если будет необходимо, я помогу тебе защищать перевал, в крайнем случае разрушу его снова.
— Спасибо, Иван. Я сделаю, как ты сказал. Скоро можно будет пройти через перевал, я схожу на ту сторону и поговорю со старейшинами.
— Возьми, Дауд. Это мазь для твоего отца. У него опухают колени, он жаловался на то, что они болят. Правда у неё сильный запах.
Я подробно рассказал как пользоваться мазью.
— Благодарю тебя, Иван. — Удивился неожиданному подарку Дауд. — обязательно передам отцу.
Глава 3
— Господа казаки, давайте знакомиться ближе. Предварительное знакомство прошло, вы больше недели обучаетесь, ещё неделя. Пока не поздно, можно отказаться от должности. Вы будете являться частью батальона, а не своих полков и спрос с вас будет, как с пластунов. Вы, — указал я на хорунжего.
— Хорунжий Юшкин Филимон, господин полковник.
— Есаул, сотник, краткую характеристику.
— Толковый, крепкий, всё ловит с лёту. Год назад закончил Ставропольское училище.
— Единственно гонору лишка есть. — Вставил Ерёма. — Точь, как у меня по началу. Сейчас мы ему немного убавили, но, как ты говорил, командир, здоровые «анбиции» чутка оставили.
Андрей рассмеялся. — «Амбиции», Ерёма
— Да и шут с ним, главное вы поняли. — ни сколько не смутился сотник, а Филимон покраснел.
— Ну, а вы, молодой и красивый? — обратился я к действительно красивому казаку. Высокий, стройный, с роскошным черным чубом.
— Хорунжий, Колода Фрол, господин полковник, Моздокский полк.
— Не годится в пластуны, командир. — вздохнув, сказал Ерёма.
— Эт почему? Чем я плох, господин есаул — встрепенулся возмущенный Фрол, обращаясь к Андрею.
— Дело в том, командир, если рядом хоть одна девка есть, так он сразу демаскирует нас. Ну невозможно с ним вести боевые действия. — серьёзно ответствовал Андрей. Все в штабе грохнули со смеху, а Фрол покраснел.
— Он же по Пластуновке пройти спокойно не может. Бабы липнут, как мухи э… на мёд. — сквозь слёзы выдал Ерёма.
— Ладно, жеребцы стоялые, пошутковали и будя. Неча парня смущать. Хороший будет сотник, я бы его к себе в службу взял. Кого хошь уговорит, про баб даже говорить не буду. —
Серьёзно сказал Егор Лукич.
— Нет, в тыловики не хочу — насторожился Фрол.
— В остальном хороший сотник будет. Шашкой владеет отлично. — заметил Андрей.
— Что, с тобой вытягивает? — поинтересовался я у Андрея.
— Нет, я его на подлых приёмах ловлю. Он, с шашкой, не может против меня, с моей шпагой, справиться. А так, хорош. — подвёл итог Андрей.
— А ведь прав, Ерёма, надо было тебя в конвойную сотню императора определить. Ни одна террористка не смогла бы бросить бомбу в красоту такую — серьёзно сказал я. Никто с налёта не понял мою шутку, а потом повторно дружно рассмеялись. Чем ввели Фрола в окончательный конфуз.
— Теперь самый главный вопрос. Как воюют пластуны? — я посмотрел на Фрола.
— Главная наша сила в огневом бое, рукопашная, самое последнее наше применение.
— Отлично, но в рукопашной, мы должны быть лучше любого противника. Поэтому, каждый пластун должен уметь сражаться с холодным оружием, так и без него. Базу должны знать все. Андрей Владимирович, выделите в сотни по пять инструкторов и по одному стрелку из стрелкового взвода. Не навсегда, на три месяца. Егор Лукич, что со старшинами?
— Да все хорошо, командир, хабар брать все умеют. Хорошие ребятки, основное я им растолковал. Кашеваров, тоже учим ну и остальному, понемногу.
Потом, стал отвечать на множество вопросов, основную часть перекинул на Андрея. Самый главный вопрос, с оружием, решится только в начале июля, пока пользоваться имеющимся. Решил выдать в сотни по двадцать ружей и пистолетов первого образца в хорошем состоянии.
— Через неделю проведём вручение пластунки, новым бойцам и командирам. Авансом, — подчеркнул я, — потом будем посмотреть.
Совещание закончилось.
— Командир, поговорить надо, — спросил Егор Лукич. Мы остались с ним вдвоём.
— Бойцы сдали польский хабар, со всем остальным собралось немало. Надо что-то с деньгами делать, чего они лежат без толку. Можа чего ещё придумать. Давай командир думу думай.
— На всё хватает? — удивился я.