— Что же такого в нем примечательного?
— Он брат жены генерал- интенданта Лукомского.
Бенкендорф откинулся на спинку кресла, задумался.
— Кто бы сомневался, — тихо сказал Бенкендорф размышляя глядя на бумаги разложенный на столе.
— Соберите сведения о генерале Лукомском. Проведите, негласно, ревизию. Повторяю негласно и аккуратно. Мелочи меня не интересуют. Надеюсь, Леонтий Васильевич, вы понимаете, что должны проявить деликатность. Я должен знать меру участия генерала в Кавказских делах.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство. — Дубельт поклонился и вышел.
Две недели с лишним минуло с тех пор, как Констанция прибыла в Пятигорск. Гостиничный номер она покинула. По её просьбе порученец генерала, капитан Свешников Анатолий Петрович, подыскал и снял скромный, но приличный домик. Курорт пустел на глазах, основная масса отдыхающих разъехалась по домам, предчувствуя скорое межсезонье. И всё же княгиня оставалась яркой звездой в оскудевшем мужском обществе Пятигорска, купаясь в лучах их внимания. Однако назойливость некоторых поклонников начала её утомлять. Особенно докучливы были ухаживания грузинского князя Орбелиани, офицера эскадрона грузинской милиции. Капитан Свешников, напротив, являл образец корректности и такта. Генерал Мазуров благосклонно отнёсся к просьбе княгини о защите от назойливых поклонниках, и Анатолий Петрович стал для Орбелиани непреодолимой преградой. Констанция успела осмотреть все окрестные красоты и аккуратно посещала источники, хотя необходимость терпеть неизменную свиту при каждом выходе её тяготила. С капитаном же у неё сложились лёгкие, почти дружеские отношения. Иногда она приглашала его разделить чай, и за беседой время летело незаметно. Анатоль оказался человеком начитанным и остроумным. Констанция чётко обозначила пределы их общения, но капитан, прекрасно зная своё место, был безмерно счастлив уже привилегией часто видеть княгиню и слышать её голос. Большего он не смел и желать.
— Добрый день, Констанция Борисовна, — капитан предстал перед нею, и по его чуть сдвинутым бровям княгиня сразу поняла, новости нерадостные. — Станислав Леонтьевич просит передать свои извинения, но считает необходимым. Вам следует проявить осмотрительность и временно отказаться от выездов за городскую черту.
— Анатоль! Что стряслось? — тревога сжала её сердце.
— Умоляю не волноваться, ваше сиятельство! — Свешников сделал успокаивающий жест. — Никакой непосредственной угрозы нет. Но… получены донесения об активности непримиримых, замечены сборища горцев. Его превосходительство, как водится, принял меры. Вероятность реальной опасности ничтожна. Это лишь предосторожность.
— Ладно… — Констанция вздохнула, стараясь отогнать беспокойство. — Надеюсь, всё обойдется. Вы… позавтракаете со мной, Анатоль?
— С глубочайшей признательностью, ваше сиятельство, — капитан почтительно склонил голову, и в глазах его мелькнуло привычное обожание. — Для меня это всегда честь.
Завтрак подавали поистине княжеский. Яства доставлялись из лучшего ресторана гостиницы, и капитан, обычно довольствовавшийся скромным пайком, отдавал должное изысканным блюдам. Мысль о стоимости этого пиршества, неподъёмной для его жалованья, заставила его вдруг почувствовать себя неловко. Он поднял взгляд и замер. Княгиня, отодвинув свою тарелку, с лёгкой, чуть насмешливой улыбкой наблюдала за его аппетитом.
— Полно вам смущаться, Анатоль, — прозвучал её ласковый, но твёрдый голос. — Вы, я вижу, завтракать не успели. Считайте это малой платой за ваше ко мне внимание и заботу.
Служанка бесшумно разлила по фарфоровым чашкам ароматный чай.
— Анатоль, — княгиня задумчиво помешала ложечкой сахар, — вы знакомы с графом Ивановым-Васильевым?
Капитан выпрямился. — Лично нет, ваше сиятельство. Но в штабе встречал не раз. Вам угодно его видеть?
— Да. Его графиня и родня князя Долгорукого, прослышав о моём отъезде на Кавказ, вручили письма, с наказом передать лично.
— Ох, ваше сиятельство… — лицо Свешникова омрачилось. — Они в походе. Когда вернутся даже предположить не берусь.
— Жаль… — Констанция вздохнула, потом её глаза блеснули любопытством. — А что за необыкновенные истории про графа рассказывают? Словно героя какого древнего эпоса рисуют!
Анатоль нахмурился, подбирая слова.– Здесь, ваше сиятельство, о нём и впрямь легенды слагают. Отделить зерна от плевел дело нелёгкое. Доподлинно знаю, отличился он храбростью в Баракайской долине и был рядом с Его Высочеством Великим Князем Павлом в ту тяжёлую пору при Армянской области. О прочем… говорят разное. Многих, конечно, покоробило, как подпоручик без роду-племени… — Капитан запнулся, — … взлетел так высоко. Зависть, грех неискоренимый. Но, по-моему, граф заслужил своё, чины и кресты, честно. А уж как графиня-то его, самовольно сюда примчавшись, всех озадачила!.. А горцы… — Свешников усмехнулся. — Для них он и вовсе стал притчей в языцех. Боятся его пуще огня, но и уважают по-своему. У здешних народов один закон. Сила есть, уважение есть. Остальное за слабость сходит.