После их отъезда мы с Мелис обсудили планы: краткая остановка в Юрьевском — и далее без задержек в Петербург, чтобы устроить Мурата в кадетский корпус.
Глава 13
Мамы всегда остаются мамами, даже в старости. Сколько радости и счастья светилось в её глазах, когда я вошёл в парадную! Она расплакалась, крепко обнимая меня.
— Петя, ну ты, как всегда — как снег на голову! Да ещё и не один, — сквозь слёзы улыбнулась она.
— Познакомься, мама, — сказал я. — Это Мелис Омарова, жена моего друга. Они с сыном следуют со мной в Петербург. А это Мурат.
Мурат шагнул вперёд и чинно отдал честь.
— Мурат Омаров, ваше сиятельство!
Мама рассмеялась. — Милый мой, да я не сиятельство!
Мурат растерялся: — А разве так бывает? Сын — сиятельство, а мама — нет?
— Бывает, бывает, — успокоила его мама, улыбаясь. — Потом расскажу.
После шумной встречи мы уединились в кабинете: управляющий Степан, его сын Никита, Саня и я. Внимательно выслушал доклад Степана о состоянии дел в поместье и дополнения Никиты по картофельной части.
— Всё обстоит хорошо, Пётр Алексеевич, — начал Степан, явно довольный. — Люди довольны. Признаться, поначалу я сомневался насчёт ваших нововведений… Но Бог миловал. Урожай собрали отменный, все налоги сдали исправно, а излишки я закупил по честной цене. Все наши долги погашены. Итог — прибыль двадцать четыре тысячи рублей.
— Ну, а как твои успехи, Никита? — обратился я к нашему картофелеводу.
— Ничего, Пётр Алексеевич, не жалуемся! — лицо Никиты озарилось улыбкой. — Хотя пока и не с чем сравнить. Собрали двести три мешка по три пуда. Пятьдесят из них, как вы велели, отложил на семена. Показывал народу, как картофель готовить: варил, жарил, толок с молоком да маслом. Всем очень пришёлся по вкусу! Я бы и сам каждый день ел. Желающих сажать её в следующем году — хоть отбавляй! — Довольный Никита потирал руки. — Ещё хотел доложить, Пётр Алексеевич: огромную помощь в выращивании картофеля мне оказал мой преподаватель из сельскохозяйственного училища — Агапов Андрон Парамонович.
— Вот как? — заинтересовался я. — Ну-ка, Никита, расскажи подробнее. Кто он таков и чем дышит?
— Он в училище агрономию преподаёт… Да чего я, он сам может рассказать! — Никита оживился. — Как раз к нам вчера приехал. Смотреть, как семена к посеву перебирают. Ещё плуги ваши металлические хвалил. Просил разрешения опыты по зерновым проводить, да вот отец без вашего дозволения не позволил. — С укором он глянул на отца.
— Отставить глазёнками сверкать! — строго остановил я Никиту. — На будущее нрав свой попридержи, тебе с людьми работать. Отец поступил правильно, и его указаниям не перечь. Давай сюда своего экспериментатора, посмотрю на него. — Никита, смущённо потупившись, вышел из кабинета.
— А ты чего молчишь, Саня? — обратился я к молчаливому названному брату.
— Пока хвалиться нечем, оттого и молчу, — скромно потупил он взор.
— Братишка у вас, Пётр Алексеевич, хоть и молод, а палец в рот ему не клади — по плечо откусит! — усмехнулся Степан. — Вы бы видели, как он с купцами торговался! Только за его умение торговаться они на нашу цену и соглашались. По чести сказать, благодаря ему мы с такой прибылью и оказались. Толковый, хваткий, да и думать наперёд умеет. Никита хозяйственник хороший, только просчитать наперёд, как Александр, не может. Не каждому такое дадено, — выдал Степан характеристику.
— Ну, а ты как думал, Степан? Он же наш, Ивановской породы! — Я с гордостью посмотрел на Саню. — Молодец, братишка, горжусь тобой. Как и говорил, готовьтесь к работе на новых местах. Скоро поедете поднимать графские земли. Получу полные сведения о них — тогда и решим, что и как делать.
В дверь постучали.
— Позвольте, Пётр Алексеевич, представить вам Агапова Андрона Парамоновича. Учёного агронома, — торжественно произнёс Никита.
Передо мной стоял худощавый молодой человек лет двадцати пяти, не старше. Сутуловатый, в сильно поношенном мундире. В петлицах — знаки какого-то мелкого чина. Но всё было чистым и аккуратным. По всему видно, жил учёный, как и многие его собратья, в бедности.