— А если родные Арчи поинтересуются куда делись деньги? — Испытывающее смотрел Генри на Эндрю.
— Генри, мы то откуда можем знать куда он их дел. Карты, женщины, мало ли причин потратиться.
— Разве долговая расписка может являться банковским подтверждением?
— Вполне, Генри, в определённых ситуациях, которые сложились у Арчи. Он же прибыл без гроша в кармане и без документов.
Глядя в глаза Генри, Эндрю понял, он уже в деле.
— Но при условии, что мы вернём тысячу фунтов в кассу посольства.
— Согласен, Генри! — усмехнулся Эндрю.
Кабинет генерала Бенкендорфа.
— Ну, Леонтий Васильевич, как все прошло? — спросил Александр Христофорович, отложив перо. — Столица гудит, как улей. Невероятных слухов — хоть отбавляй.
— Прошло… терпимо, Александр Христофорович, — ответил Леонтий Васильевич, устроившись поудобнее в кресле напротив. — Западные газетчики отработали исправно. Описали происшествие с леденящей душу правдивостью. Особо подчеркнули, что Его Императорское Величество всеми силами противился дуэли, но был вынужден уступить настойчивости англичан. Граф Васильев сыграл свою роль безупречно: после их отказа изобразил искреннее сожаление так натурально, что тронул бы и камень. И все это — на глазах у полусотни дипломатических миссий. Что же до графа Иванова-Васильева… — Леонтий Васильевич позволил себе едва уловимую усмешку, — … то он попросту разделал тех господ под орех. Правда, зрелище вышло излишне кровавым. Ну, да Бог ему судья.
— А сам полковник? Говорят, ранен? — поинтересовался Бенкендорф, пристально глядя на собеседника.
— Пустяк, Александр Христофорович. Царапина на левом бедре, не более. После представления он отбыл со своими людьми к князю Андрею. Там, слышал, до глубокой ночи праздновали победу.
— Без излишеств? — в голосе генерала прозвучала привычная настороженность.
— Вполне благочинно. Сам граф, говорят, отличился на кухне — приготовил плов и еще какое-то мясное блюдо. В остальном — чинно, благородно. Разве что песни были… хоровые. — Леонтий Васильевич сделал паузу, давая понять, что пели, видимо, не совсем салонные романсы.
— Леонтий Васильевич, — удивился Бенкендорф, — вы что, присутствовали на сём торжестве?
— Увы, не удостоился чести, — отозвался тот с легкой иронией. — Но полковник Лукьянов и Куликов поделились впечатлениями. Оба, замечу, смотрят на графа Иванова-Васильева с нескрываемой симпатией. Со слов Лукьянова на праздновании присутствовал великий князь Павел, цесаревич желал тоже присутствовать, но постеснялся заявиться без приглашения. — Дубельт хмыкнул.
— Это действительно было? — удивился Бенкендорф.
— Да, Александр Христофорович, сам великий князь рассказал об этом. К слову, Александр Христофорович, — Леонтий Васильевич положил на стол аккуратную папку, — полковник Лукьянов представил исчерпывающий доклад о подготовке отряда ССО под началом ротмистра Мылышева. Там же содержатся его выводы о целесообразности дополнительного оснащения отряда… особым снаряжением, разработанным по чертежам самого графа Иванова. Некоторые образцы уже имеются. Лукьянов настаивает на вашем личном присутствии для оценки. Также в папке — рапорт о завершенной операции в Москве. Параллельно поступили доклады от московского полицмейстера, начальника жандармского управления и из канцелярии господина губернатора. Всё — по московскому делу. Обращаю ваше внимание, Александр Христофорович, об очень негативном и неприятном отзыве Московского вице-губернатора о графе Иванове с требованием наказать сего наглеца и мерзавца, и красочное описание гадости, мерзости сотворенного им по отношению к высокому должностному лицу находившемуся при исполнении. Очень занимательное чтиво.
Удивляюсь умению графа оттоптать ноги столь значимым людям. — усмехнулся Дубельт.
— Хорошо, Леоний Васильевич, я ознакомлюсь со всеми бумагами. Назначьте время для смотрин отряда ротмистра Малышева. Как я понимаю вы не знакомились с ним.
— Виноват, ваше высокопревосходительство. Не успел, не хватило времени. — Дубель встал смирно.
— Позаботьтесь, чтобы присутствовал граф Иванов– Васильев.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство.
После дуэли, уже по пути к дому Андрея, я окончательно пришёл в себя.
— Мы куда едем? — выдохнул я, чувствуя, как адреналин начинает отпускать.
— Ко мне, командир! Такую удачу надо отметить и расслабиться, как следует, — Андрей сиял, улыбка не сходила с его лица. — Ох, как же ты их отделал, этих наглецов! До сих пор от восторга прийти в себя не могу.