— А куда тебя сынок определили службу править? — с беспокойством спросила она.
— В пластунский батальон, почти дома служить буду.
— Вот, славно то как, — облегчённо выдохнула мать. Вот и оженим тебя, Андрей. Жених ты у нас видный, ахфицер.
— ЭЭ…. нет, с этим делом погодим, мне ж семнадцать только — рассмеялся Андрей. В дом влетел Колька. — Братуха — кинулся обниматься он. — Уже вся станица знает, что ты вернулся. Счас батя придёт.
Как в подтверждение его слов в комнату вошел Григорий Степанович Сомов.
— Ну-ка, сын, дай на тебя погляжу. — Сказал он разглядывая Андрея.
— Хорош, не чего сказать, — удовлетворённо сказал он обнимая Андрея. — С прибытием сынок, — его голос дрогнул, он стыдливо смахнул набежавшую слезу.
— Давай мать, накрывай стол, сына встречать будем.
Началась радостная суета. Мать с Колей стали собирать на стол, а отец с сыном сели поговорить по-мужски.
— Куда, определился?
— В пластунский батальон, еле пробил у атамана. Сказал ему, что Пётр Алексеевич обещал хорунжим в батальон взять.
— То, хорошо, почитай дома служить будешь. День, два отдохнёшь с дороги и пойдём на базу.
— Да я сам, батя, чего со мной ходить. — Смутился Андрей.
— Тож верно, эт я по старой памяти всё тебя в малых числю. Так вернее будет, ты ж теперича цельный прапорщик. После застолья начались бесконечные расспросы, ответы про учёбу в корпусе. Родители поведали о всех новостях в станице. Кто женился, кто помер и у кого кто народился. Мать ненавязчиво перечисляла невест на выданье.
— Будет тебе мать с женитьбой своей. Пусть сын погуляет, поживёт свободной казачьей жизнью.
— Ничего с ним не станется, пущай народит внучат и живёт, как хочется. И чем это плоха жизнь с женой. — заявила мать уверенная в своей женской правоте.
— Я вот жениться вообще не буду, — заявил Коля и тут же схлопотал подзатыльник от отца.
— А ну цыц, жених, женилка у тебя ещё не выросла, чтобы про такое говорить. Не будет он…. — передразнил отец покрасневшего Колю.
— Да, ладно батя, шуткует он, ещё наперёд меня жениться, попомните моё слово. — рассмеялся Андрей.
На следующий день Андрей не утерпел. Едва занялось утро, он оседлал коня и направил его к базе пластунского батальона. Хорошая дорога, знакомые с детства места — все это настраивало на лирический лад.
У ворот, его встретил часовой.
— Куды путь держишь, господин прапорщик? — окликнул его пластун.
— К начальству. Есть кто на базе?
— Сотник Сухин в штабе, — ответил караульный. — Эй, Шуша! Проводи господина прапорщика до штаба! — Он повернулся к молодому пластуну, но вдруг прищурился, вглядываясь в лицо Андрея. — А ну-ка постой… Андрюха, ты что ли? Точно, Андрюха Сомов! Григория сын! Да это я, Юрась, не признал што ли? Матюхин!
— О, Юрась! — Андрей живо соскочил с коня, протягивая руку, но Юрась обнял его по-казачьи, хлопая по спине. — Прости, земляк, не признал сразу. Ростом вымахал!
А ты, значит, учебу закончил? Молодца! В прапорщики выбился — не шутка! — радостно говорил Матюхин. — Ну ладно, проходи, не задерживаю. Сухин в штабе. Он нынче на базе голова. Егор Лукич комендант, а сотник пластунами командует. Шуша, веди!
Пройдя за ворота, Андрей окинул взглядом знакомую территорию базы. Все то же: коновязи, арсенал, казармы плац. В штабном доме, пропущенный Шушей, он увидел двоих: Сухина и Фомина. Они о чем-то оживленно спорили.
Андрей вытянулся в дверях, щелкнув каблуками:
— Здравия желаю, господа командиры! Прапорщик Сомов. Разрешите?
— И тебе не хворать, коль не шутишь, — обернулся Сухин, оценивающе оглядывая молодого офицера. Взгляд его скользнул по новеньким погонам.
— Андрейка⁈ Твою за ногу! — вдруг вскочил из-за стола Егор Лукич Фомин, первым узнавший гостя. — Да неужели⁈
— Так точно, Егор Лукич, — Андрей снял папаху, улыбнувшись.
— Ну да, пропади пропадом, Андрей Сомов! Вылитый Григорий Степанович! — Комендант шагнул вперед и крепко обнял Андрея. Сотник Сухин тоже поднялся, протягивая руку, его лицо потеплело.
— Стало быть, учебу завершил? — спросил Трофим Сухин, разглядывая Андрея с довольной прищуркой.
— Так точно, дядька Трофим, — ответил Андрей, выпрямляясь. — Окончил корпус с отличием. Получил чин прапорщика. И вот — домой, на службу.
— К нам, значит, собрался? — Сухин кивнул, но в голосе появилась деловая нотка. — Порядки наши знаешь, Андрей: в пластуны — только с личного соизволения командира батальона. А его, Петра Алексеевича, сейчас нет. Когда вернется — неизвестно.