— Командир! Хочу наш хоровод станцевать. Поможете?
Сказано — сделано. Паша метнулся за барабаном. На пустовавший тацпол вышли все наши. Даже Аслан встал, замкнув треугольник. Мы выстроились лицом к заинтригованным гостям. В зале повисла напряженная тишина, все замерли в ожидании. Кивнул Паше — и грянула первая, неторопливая барабанная дробь. Первый круг — размеренный. Темп нарастал. Быстрее. Еще быстрее! Движения — четкие, резкие, как удары шашки. В такт вырывались короткие, хлесткие возгласы: «Ха! Ха! Ха!» Последний вихревой круг, стремительная связка, синхронный прыжок — в воздухе сверкнули выхваченные кинжалы! Громовое «Урррр-ааа!» — и все мы, как один, падаем на колено, замерли в финальной позе.
Тишина… Долгая, гулкая. И вдруг зал взорвался: гром аплодисментов, крики восторга, невнятные возгласы. Всё, как всегда. Хотя некоторые уже видели наш Пластунский хоровод, но он, каждый раз, вызывал бурю эмоций.
К нам пробился взволнованный Тютчев.
— Господа! Невероятно! — захлебывался он. — Восхищению нет предела!
Этим моментом ловко воспользовался Миша. Стоим мы кучкой — он и заводит:
Расцветали яблони и груши…
Поплыли туманы над рекой…
Что делать? Подхватили. Автоматом разбились на голоса — бас, тенор, баритон. Запели. И — о чудо! — скрипка из оркестра робко влилась в наш строй. К третьему куплету музыканты уже вовсю подыгрывали! Зал ревел: «Браво! Бис!». Спели на бис. Многие в зале подпевали.
Едва шум улегся, Миша громко сообщил:
— Тишина, господа! Исполняем «Коня»!
Савва взял первый такт. Андрей и Миша подхватили. Ну а там и все мы. Отзвучали последние слова. И наступила та гулкая, полная тишина, где ещё слышно эхо песни. Все замерли, боясь нарушить мгновение. Чей-то срывающийся голос:
— Ещё! Спойте ещё!
Спели казачью. «Дороги» — нет, не по случаю, да и грустная она.
Гости разошлись группами, по интересам. Молодые ушли. Мы с домочадцами, как и многие другие двинулись к выходу. Лишь Мелис осталась — Елизавета Алексеевна упросила её погостить. Смотрелись они, словно давние подруги.
Узнал, что бабушка Миши из рода Столыпиных. Получается реформатор Столыпин из их рода, наверное не родился ещё, а может совсем младенец. Я, скорее всего, не доживу до революции. Слава богу, не хочу видеть весь этот бардак. Хотя в этой жизни многое не так, как в моей истории.
Карета графа Васильева неторопливо, в составе колонны, двигалась к городу. Грустные мысли о прожитой жизни, воспоминания, всплывающие в сознании, поглотили его полностью.
— Но это нельзя оставлять не придав обнародованию подобные вещи! — неожиданно громко воскликнул Тютчев ехавший с графом.
— Вы о чём, Иван Фёдорович? — вздрогнул граф.
— Как о чём? Конечно же о вашем зяте, Петре Алексеевиче. Когда я спросил кто автор песен, он ответил, что они народные. Но Михаил Юрьевич сказал, что автор, ваш зять и он очень не любит когда говорят о его авторстве. Я считаю просто не приемлемым скрывать подобные шедевры. Да, именно шедевры. Необходимо опубликовать их, создать партитуры. Вне всяких сомнений они будут пользоваться популярностью. Эти песни просто потрясают своей простотой и душевностью. И не спорьте со мной, уж я то понимаю их красоту и близость к простому человеку. — возмущённо закончил Тютчев.
— Даже не собирался спорить, Иван Фёдорович, потому как полностью с вами согласен.
— Так подскажите ему, я даже согласен лично заняться этим делом. — захваченный своей идеей. — Остаётся только удивляться тому, как щедро природа наградила талантами Петра Алексеевича. — Вдохнул он. — Говорят, что цесаревич и его брат Павел очень дружны с ним?
— Насколько дружны не мне судить, бывали у нас в гостях. — усмехнулся граф.
— Знаете, Дмитрий Борисович, — Тютчев переключился на профессиональную тему, — я тщательно изучил мирный договор, привезённый вашим зятем. Документ составлен в целом правильно, если не считать нескольких неточностей и расплывчатых формулировок. Однако главное в ином: он способен стать толчком к серьёзным переменам на всём Кавказе. Если примеру Хайбулы последуют другие горские сообщества и действенность договора подтвердится, это откроет путь к укреплению нашего влияния в регионе. Учитывая активность Порты, подобный успех стал бы для нас существенным козырем.