— Ну что ж, Пётр Алексеевич? — Цесаревич перевел разговор в практическое русло, его взгляд был цепким. — Беретесь? Судя по вашему виду, вы уже прокручиваете в голове возможные варианты?
— Мне потребуется неделя на детальную проработку, — отрезал я, стараясь выиграть время.
— Два дня на подготовку, — без колебаний парировал Александр. — Исполнение — на третий.
Я замер, оценивая сроки. Это было безумием, но отступать было поздно.
— Хорошо. Два дня. Но, — я посмотрел поочередно на Бенкендорфа и цесаревича, — с условием: никаких вводных, никаких советов и абсолютно никакого вмешательства с вашей стороны. Полная свобода действий.
— Исполняйте, граф, — сквозь зубы процедил Бенкендорф, его лицо выражало крайнюю степень неохоты. — Полковник Лукьянов обеспечит вас всем необходимым. Но ради Бога, — он поднял палец, словно заключая сделку с дьяволом, — тихо. И без малейшего лишнего шума.
Глава 32
Весь вечер и утро следующего дня я провел в раздумьях о предстоящем деле. Полковник Лукьянов, прибывший утром, терпеливо ожидал моих распоряжений. Накануне он извинялся:
— Простите, Пётр Алексеевич, выходит, мой визит снова доставил вам хлопоты.
— О чём вы, Лев Юрьевич? Вы то здесь при чём? Лучше раздобудьте мне подробный план и схему охраны спальни государя. Надеюсь, он спит отдельно от её императорского величества?
И вот я сижу над планом третьего этажа Зимнего дворца, ломая голову, как проникнуть в резиденцию под самое утро, к пяти часам, дабы постучаться и пожелать доброго утра его величеству. В голове навязчиво крутится мысль, невесть откуда взявшаяся: Чего думать? Копать надо, глубже и шире.
— Вот оно! — озарение ударило как молния. — Действительно, чего мудрить? Господа террористы сумели через хозяйственные службы завезти взрывчатку и взорвать часть Зимнего. Что ж, и я изберу этот путь. — Я вызвал Савву и Эркена. — Задание вам, бойцы. На отопление Зимнего дворца требуются уймы дров. Найдите поставщика, узнайте о нём всё. Идеал — жадный и продажный. Цель — через него проникнуть на территорию. По возможности, выведайте всё об истопниках. Исполнять!
План сложился стремительно. Лукьянову я приказал раздобыть форму офицера фельдъегерской службы. В сопровождении двух переодетых бойцов я должен был двинуться к спальне государя. Главное — пройти незамеченным через входы во дворец, где служба исполняется строго. Оказавшись внутри, будем действовать по обстоятельствам. При встрече с патрулём или прислугой — предъявим перстень. В крайнем случае — нейтрализуем, стараясь не нанести тяжких увечий. Выдумывать что-то хитроумное не было ни времени, ни нужды. Этот план казался мне исполнимым. Конечно, риск огромен, но… надежда оставалась. Если нет — что ж, на нет и суда нет. Успокоившись на этом, я велел Лукьянову добыть также два мундира для младших чинов фельдъегерей. Оставалось ждать вестей от Саввы и Эркена.
К вечеру вернулся один Эркен. Взглянув на него вопросительно, я увидел в глазах удачу.
— Нашли, командир. Каждый день возит огромную подводу во дворец. Служит там более трёх лет, знает всё и всех. Савва остался — угощает его в кабаке, ведёт душевную беседу.
— Отлично. Отдыхай.
Вернулся Савва, запыхавшись.
— Командир, возчик ждет, можно ехать и говорить. Но… что-то с ним не так. Взгляд мутный, ненадежный. Может, другого поискать?
— Времени нет, Савва. Дело — на завтра запланировано. Поехали. — Я поднялся. — Но всем быть начеку.
Поздно ночью, когда город уже спал, подкатили к избе на самой окраине. Тусклый свет в единственном окне казался подозрительным.
— Савва, Паша — со мной. Эркен, Аслан — прикрытие снаружи. Без лишнего шума. Без убийств и увечий, если возможно. Действуем по обстановке.
Савва глухо постучал в ворота. Стук прокатился по тихому двору. Спустя мгновение половина ворот со скрипом приоткрылась.
— Проходите, проходите… — засуетился хозяин, мельком глянув на Савву. Его глаза бегали.
Мы вошли в сенцы, а затем в горницу. И тут — сюрприз. У стены, как из-под земли, выросли фигуры в полицейской форме: урядник и рядовой. Старый, массивный пистоль в руке урядника тут же нацелился мне в грудь.
— Руки вверх! К стене! Быстро! — рявкнул урядник, видя наше замешательство. Голос был низким и привыкшим к повиновению.
— Они, Агап Сидорович, всю ночь спаивали да на крамолу склоняли! — захныкал мужик, смахивая пот со лба ладонью. — У-ух, поганцы… Ишь, что удумали-то!
— Позвольте присесть, господин урядник? — спросил я, переключая внимание полицейских на себя. Одновременно едва заметно кивнул Савве и Паше.