— Впечатлён, господин полковник, — отозвался Бекасов, коротко тронув губы подобием улыбки.
— Запомните, господин подполковник, — холодно предупредил я, не ослабляя хватки, — подобные пробы могут стоить вам целостности кисти. Окажись я склонным к обидам и излишнему самолюбию.
— Ваше предостережение принято к неукоснительному исполнению, господин полковник, — отчеканил Бекасов, выпрямившись как струна. Лицо его было совершенно непроницаемым.
Кандидаты стояли в строю — прямая шеренга, резко загнутая на левом фланге, образуя жесткую букву «Г». Я, в сопровождении Лукьянова и Бекасова, неспешно проходил вдоль шеренги, изучая каждое лицо. Во взглядах многих читалась та самая стальная, натренированная уверенность профессионала. Похоже, опыт жандармской службы был у доброй половины. По словам Лукьянова, возрастной ценз — не старше двадцати шести; лишь подполковнику Бекасову исполнилось двадцать девять. Все они выдержали жесткий физический отбор под началом ротмистра Малышева. Закончив обход, я остановился перед центром шеренги.
— Господа! — голос прозвучал чётко, заставив всех вытянуться и собраться. — Цель вашего присутствия здесь ясна. Вас ждёт напряжённая учёба, бесчисленные тренировки и тяжкий труд. О привилегиях, сопутствующих службе в отряде, вы осведомлены. Признайте — они значительны. Но плата за них — высочайшая ответственность. Меньше речей — больше дела. Ценен будет лишь результат. Помните: вы — кандидаты. Это значит, что возможно кому-то откажут в службе. Те, кому не повезёт, вернутся в свои части без урона репутации. Служба здесь — честь, бремя и постоянная угроза жизни. Конец построения. ВОЛЬНО! РАЗОЙТИСЬ!
Шеренга дрогнула и рассыпалась. Кандидаты разбрелись.
— Игорь Миланович, — спросил я, обращаясь к Бекасову, — успели ознакомиться с людьми?
— Так точно, господин полковник. В меру прошедших семи дней.
— Олег Дмитриевич, — кивнул я Малышеву, — как показал себя господин подполковник на испытаниях?
— По всем нормативам — отлично, господин полковник, — отрапортовал ротмистр. — Однако рукопашный бой… командир, полный ноль.
— Рукопашному бою можно научить, — махнул я рукой. — Для командира охраны первостепенны иные качества, хотя владеть кулаком и клинком лишним не будет. В нашем деле любой навык может стать роковым или спасительным.
Обучение началось незамедлительно. Чёткое расписание, утверждённая программа — железный порядок. Утро и день до полудня — оттачивание прикладных навыков, практика до седьмого пота. Послеполуденные часы — теория. Вечер — снова полигоны, стрельбища, отработка ситуаций. Работа закипела.
Начальный этап учёбы лег на мои плечи: каждый день после обеда — теория. Задача оказалась необременительной. Среди кандидатов не было ни лодырей, ни тупиц — горели глаза, рвались в дело. Перспектива охранять самого государя и его семью в ближнем карауле — мечта для любого гвардейца, шанс уникальный.
Занимались пока в упрощённой полевой форме, лишённой капюшона. Но в мастерских уже кроили тёмно-синие мундиры строгого покроя — без погон и нашивок. Отличительным знаком станет нагрудная бляха: серебряный номерной щит с императорским вензелем, наложенный на скрещенные мечи. Комплект довершали: чёрный лакированный ремень, кобура с пистолетом на пояснице и боевой кинжал у левого бедра. Эскизы этой формы цесаревич лично утверждал вместе с жандармскими чинами.
Александр Николаевич бывал на базе постоянно, вникая во все детали. Не гнушался взять в руки оружие — отстреляться в тире, скрестить шпагу со мной или кем-то из моих бойцов. Но настоящий переворот в сознании курсантов произошёл позже. Сначала они оценили моё фехтование, затем были потрясены показательным выступлением Паши (рукопашный бой и нож). Однако подлинный шок наступил, когда те же приёмы, но с убийственной скоростью и точностью, продемонстрировал я сам. Эффект был ошеломляющим.
Особенно разительной стала перемена в подполковнике Бекасове. Его прежняя, безупречная, холодная официальность растаяла, сменившись неподдельным уважением. Интригу вокруг моей персоны подогревали и байки офицеров ССО о Пластуновке, о том бое с горцами, о легендах, ходивших по Пластунскому батальону, и прочих «подробностях» моей биографии.