— Да командир. Дядя часто бывает в Чечне. Моя тётя чеченка из Делан —юрта. — Ответил Халид.
— Замечательно. Сведения обо всём. Через неделю буду ждать вас у Хайбулы.
Азим и Халид стали своими, пластунами, да ещё разведчиками. Лазутчики из них, под руководством Эркена, получились отличные.
Мои интересы не распространялись дальше Дагестана и пограничных селений чеченцев аккинцев, многие из которых, особенно равнинной части, состояли в Российском подданстве. Селения предгорных районов составляли самостоятельные сообщества, соседствовавшие с кумыками и аварцами. Именно про них говорил Хайбула. Ауховцы находились под сильным давлением Абдулах–амина. Налог зерновыми и сельхоз продукцией, и самое неприятное, воинами, становился непосильным для них. За долгие годы войны они понесли значительные людские потери. Поэтому, видя пример Хайбулы, они ищут выход на меня, не доверяя военной администрации. Возникла насущная необходимость встречи с ними. Нужно было ехать к Хайбуле. Следующим днём собрал большое совещание командного состава батальона. Выслушав все службы об их состоянии и боеготовности, стал раздавать поручения.
— Начальник штаба и оружейники, неделю вам на формирование батареи из четырёх стволов, запас бомб по пятьдесят штук, больше лучше. Уделить внимание к подбору наводчиков, командиров расчёта бомбомёта, всего три человека. Продумать снаряжение в походе. Транспортировка на фурах и лошадях. Что у вас прапорщик? — Спросил я у мнущегося Сомова.
— Как приказывали господин полковник, клятва воспитанника. — протянул он исписанный лист. Внимательно прочитал написанное. Всё упомянуто, коротко и ясно.
— Молодец прапорщик, оформить красиво и готовь кандидатов к присяге. Как только оденете, обучите передвижению в строю и построения, принимайте клятву. Андрей Владимирович, проследите и организуйте. Если меня не будет, примите клятву вы.
— Слушаюсь, — вздохнул князь.
— Ты куда собрался, Пётр? — спросил князь когда мы остались одни.
— Поеду к Хайбуле. Дело намечается, важное.
— Не скажешь о чём?
— Чеченцы аккинцы с предгорий. Будем встречаться и слушать чего хотят.
— Возьми ещё двоих. У Веселова шалят горцы. Мало ли что. — проявил заботу Андрей.
— Веселов всё равно отрядит из своих. Так что управимся. Андрей, бомбомётчики, самое важное сейчас.
— Понял, командир, сделаем.
***
— Ты чего грустный такой, Костя? — спросил Андрейка. — О Марьяне думаешь?
— Ну почему о ней…., хотя о ней. Не выходит, не думать. — смутился Костя
— Так чего мучиться. Знаком ведь. Пришёл, пригласил погулять, спросил у неё, что надо и все дела.
— Чего спросил? — не понял Костя.
— Ну чего обычно спрашивают. Костя, ты как будто в первый раз девку обхаживаешь.
— Дело в том, что я не знаю, как это происходит у вас. — рассердился Константин. — Полно об этом.
— Ну, нет, так нет. Кстати, у Марьяны день Ангела. Точно не помню, но кажется после завтра. Чем не повод навестить?
— Надо наверно подарок какой-то? — воспрял Костя. — А что девушкам дарят?
— Колечко, серьги или украшение какое, ткань наверное. Давай завтра на Базар махнём. Деньга то, есть?
— Деньги есть Андрей, только что брать в подарок не знаю.
— Да нет, Андрей, не пойдёт так. Ежели такое девушке дарить, то на сватовство смахивает. — остановился Андрей. — Вот, что я тебе скажу Костя, определись по началу, чего ты хочешь? Если по-серьёзному, это одно, если так, побаловаться, тут я тебе не товарищ. Сам решай. А лучше выкинь её из головы. Не ровня вы друг дружке. Так спокойней для всех будет. Отпросись у командира и в Пятигорск мотанись.
— Наверное ты прав, Андрей. Так лучше для всех будет — решительно заявил Костя.
А в казарме их ждал неприятный сюрприз. Посреди прохода стояли Байсар с наливающимся фингалом под глазом и Степан, с разбитыми губами и носом. Остальные воспитанники сбились в испуганную кучу, молчаливо уставившись на вошедших Андрея и Костю. В наступившей гробовой тишине хорошо был слышен каждый шаг.
В этот момент в дверь вошёл Руслан.
— Так, — обвёл он взглядом воспитанников, — а я к повару заглядывал. Дядька Захар только что из печи целую гору лепёшек вынул, с мёдом собрался вас угощать.
Ужас на лицах подростков достиг вселенских масштабов. Перспектива остаться без тёплых, хрустящих лепёшек и душистого мёда, была страшнее любого наказания. Она буквально парализовала их волю.
— Что будем делать, господин прапорщик? — тихо спросил Руслан.