Николай поморщился, отводя взгляд. В памяти всплыли туманные доклады, на которые тогда не хватило времени. Теперь они обретали зловещую четкость. Ему вспомнился доклад Нессельроде, что Афганистан не столь значимая страна на которую стоит обращать внимание и тем более заключение договора с Мухамад шахом накладывает на Россию ненужное бремя. Британия в ответ на попытку Мухамад шаха вести независимую политику свергла его и ввела двадцати тысячный корпус. В итоге Российская империя буквально была выкинута из данного региона. Россия практически перестала участвовать в политической жизни Персии и Турции оставаясь просто врагом.
— Ваше величество, я не смею призывать вас обратить исключительное внимание на Восточный вопрос, — продолжил Васильев, тщательно подбирая слова, — но речь идет о южных рубежах империи. Они по-прежнему беззащитны перед грабительскими набегами, а наша политика выглядит нерешительной. Позвольте доложить… После бесед с полковником Ивановым-Васильевым, чьи идеи разделяю, я позволил себе собрать его взгляды в единую систему. Изложил их в виде записок, добавив и свои соображения. Там многое — общее видение, но есть и конкретные, практические предложения, требующие, на мой взгляд, немедленного осмысления.
Он умолк, переводя взгляд на Бенкендорфа.
— Все бумаги я передал Александру Христофоровичу.
Император вопросительно взглянул на шефа жандармов. Тот ответил почти незаметным кивком.
— Благодарю вас, Дмитрий Борисович, — ровным, чуть усталым голосом произнес государь. — Ваше рвение и преданность интересам империи не останутся без внимания. Мы изучим ваши записки и обсудим их всесторонне. Не исключено, что ваше участие еще потребуется.
— Я всегда к вашим услугам, ваше величество. — Граф склонился в низком, почтительном поклоне и бесшумно вышел, оставив за собой тяжёлую, наполненную раздумьями тишину.
Николай I медленно прошелся по кабинету, остановился у своего письменного стола и оперся на него руками.
— Ну что, Александр Христофорович? Ваше мнение? О записках графа.
Бенкендорф, привыкший обдумывать ответы, сделал паузу. Его лицо, обычно непроницаемое, выдавало глубокую сосредоточенность.
— Я ознакомился с ними, ваше величество. Даже при беглом прочтении мысли полковника представляются чрезвычайно верными и… своевременными. В особенности его предложения о создании стройной системы разведки и контрразведки. То, о чем он писал, давно назрело. Англичане, к слову, уже давно преуспели в этом. Их разведывательная служба централизована и действует под единым началом, что и приносит свои плоды.
Он замолчал, вглядываясь в лицо императора, будто пытаясь угадать его реакцию на следующую, мысль.
— Главный вопрос, ваше величество, не в «что», а в «кто». Кто возглавит такое дело? Кому можно вручить столь тонкий и могущественный инструмент? Требуется человек с безупречной репутацией, железной волей и абсолютной преданностью. Такого кандидата… я пока не вижу.
Император, откинувшись в кресле, разметил на столе лежавшие перед ним бумаги. Его пальцы медленно постукивали по полированной древесине.
— Итак, выходит, что план у нас есть, но нет понимания, в чьи руки отдать его исполнение. Что ж, пока остановимся на соломоновом решении. Александр Христофорович, — взгляд государя обратился к Бенкендорфу, — прошу вас детально обдумать структуру новой организации. Представьте мне расчёт предполагаемых затрат, в общих чертах, без погружения в мелочи. Не будем забегать вперёд. Меня куда более тревожит крестьянский вопрос. Что там?
Бенкендорф, собранный и подтянутый, чуть склонил голову.
— Указ об обязанных крестьянах дорабатывается согласно вашим правкам, ваше величество. Ожидаем его готовности в течение двух недель.
— А как подвигается дело с железной дорогой? — поинтересовался император, пристально глядя на собеседника.
— Межведомственный комитет, учреждённый вашим указом, уже приступил к определению маршрута. Ведомство путей сообщения сформировало рабочие бригады. Они начали с подготовки вокзальной площади и закладки фундамента самого здания вокзала.