Хайбула старался сдерживаться, но не смог унять довольную, чуть торжествующую улыбку.
— Ты был прав, Пётр. Все устали от войны. Хотят мирной жизни. И она возможна. Пусть не такая, как нам мечтается, но всё же — мир. На приемлемых условиях. Жизнь, в которой не дрожишь за завтрашний день, не ждёшь каждую ночь смерти или разорения.
Глава 9
Уже совсем поздно, за полночь встретился с разведкой. Докладывал Эркен.
— Да, командир, все подтверждают подготовку к набегу. Абдулах-амин бросил клич. По рассказам добровольцы есть, но их не так много.
— Мои родственники говорят, что многие не хотят участвовать в набеге и молча не исполняют волю Абдулах-амина. Горные вольные тухумы тоже не откликнулись на его призыв. Они понесли большие потери в последней стычке с нами. Добровольцы конечно есть, но в основном чеченцы, кумыки, лезгины. Очень Абдулах-амин надеется на черкесов с побережья и наёмников с Турции. — добавил Халид.
— Молодцы, моя благодарность вам. Завтра выйдем домой.
Тронуться утром, как планировалось, не вышло. Едва я умылся и оделся, как в комнату постучал слуга хозяина дома.
— Господин, Хайбула просит вас к себе, — почтительно сообщил он.
Я застал Хайбулу в гостевой комнате, где пахло деревом и воском. Он сидел за низким столиком, на котором дымились две чашки крепчайшего кофе.
— Ассаламу алейкум, Пётр, — его приветствие было тёплым, но в глазах читалась серьёзность. — Садись, друг.
Дождавшись, когда я сделаю первый глоток горьковатого напитка, он продолжил:
— Помнишь, я как-то рассказывал тебе об аккинцах?
Я молча кивнул, всем видом показывая, что весь во внимании.
— Сейчас у меня гостит их посланник, старший сын Сулай бека, старейшины из Акин-Ауха. Речь о четырёх селениях в предгорьях. И они хотят говорить не с русским чиновником, а именно с тобой, — Хайбула усмехнулся, — с Шайтан-Иваном. О тебе ходят легенды. Они видят, что наш мир — не просто бумажка, и верят твоему слову. Но не верят твоей же администрации. Их сородичи, живущие у Линии, постоянно жалуются на поборы и притеснения со стороны мелких начальников. Они хотят заключить мирный договор с тобой, лично, надеясь, что ты проследишь за честным исполнением договора со стороны администрации.
Меня будто обухом по голове ударило. Ситуация была чудовищно сложной. Они предлагали мне роль, на которую у меня не было ни полномочий, ни ресурсов. Как я смогу обуздать алчные руки тыловых чиновников и пыл местных военачальников? И кто, в свою очередь, поручится за самих аккинцев?
— Хайбула, — начал я, тщательно подбирая слова. — Ты знаешь, я всем сердцем за такое дело. Но я не всесилен. Есть вещи, которые решаются далеко отсюда, в высоких кабинетах. Этот вопрос… он требует высочайшего одобрения.
— Я понимаю тебя, Пётр, — мягко отозвался Хайбула. — Но так же понимаю и их. Ты ведь сам когда-то сказал мне в минуты моих сомнений. Даже самые великие дороги начинаются с первого шага. Разве не с этого мы начинали с тобой?
— Кто они вообще, эти аккинцы? — спросил я, желая оттянуть время на раздумья.
Хайбула откинулся на подушки, задумался.
— Когда-то давно, с разрешения аварских ханов, они спустились с горных ущелий Акки на эти равнины. Платили ясак, пахали землю. История у них… непростая. Сначала они были среди самых ярых сторонников Абдулах-амина. Их селения не раз грабили и разрушали, но они, как трава после дождя, возрождались вновь. Их хлеб кормит многие аулы. Сейчас они устали. Устали от бесконечной войны, от того, что лучших их юношей убивает чужая вражда. Я думаю, они будут просить у тебя не только мира, но и защиты от предстоящего набега.
Он помолчал, давая мне осознать тяжесть его слов.
— Я не склоняю тебя ни к какому решению, Пётр. Ты волен поступить так, как велит тебе долг и совесть. Посланник ждёт в гостевом доме. Если не готов говорить с ним — не надо. Я найду слова, чтобы деликатно отказать.
Хайбула замолчал, его тёмные, проницательные глаза были прикованы ко мне, выжидая моего ответа, который мог изменить судьбу целого сообщества.
— Что делать? — Мучительные колебания отразились на моём лице.
— Послушай, друг, говорить не значит обещать. Выслушай их, а потом думай. Если ты откажешь, они поймут. Они знают, что Шайтан Иван слов на ветер не бросает и если обещает, то всегда держит своё слово. — ненавязчиво подольстил Хайбула.
— Хорошо, давай посланника, — вздохнул я.