— Ефим, за голову мертвого Шайтан Ивана я заплачу сто золотых. За живого ещё сто. Кумар извести Арди, чтобы он немедленно пришёл.
Флетчер нетерпеливо ходил по комнате.
— Фарух ага, мне нужно пять золотых. По два золотых мне и брату, один вестнику, он знает в лицо Шайтан Ивана.
— Хорошо, Флетчер достал кошель и отсчитал пять золотых лир. По десять каждому если принесёте голову Шайтана, помимо ранее оговоренных. Ефим кивнул в знак согласия.
Наконец в комнату вошёл встревоженный Арди.
— Слушай приказ Арди. Завтра, рано утром. Сколько от сюда добираться до места? — обратился он к Ефиму.
— Два часа быстрого хода. — ответил он.
— Завтра, как только начнёт светать, вместе с ним, отправишься со своими людьми. Куда, он покажет. Устроите засаду и принесёте мне голову Шайтан Ивана. Он с шестью воинами будет возвращаться из Акин — Ауха. Если сделаете всё как надо, получите сто золотых.
Глаза Арди блеснули алчным светом.
— Сделаем хозяин. — усмехнулся он.
— Не подведите меня, если доставите живого Шайтана, добавлю ещё сто золотых.
— Тем более, радостно оскалился Арди.
***
Переговоры завершились к обоюдному удовлетворению. Мы договорились, что в начале декабря старейшины прибудут к месту, которое я им заранее назначу, предварительно обсудив между собой все пункты будущего мирного договора.
Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы в сопровождении Адама и Джохи тронулись в обратный путь к Хайбуле. Они вызвались проводить нас до развалин старого селения.
Всю дорогу я обдумывал предстоящее соглашение с чеченцами-аккинцами. Казалось бы, особых трудностей быть не должно — у меня на руках именной указ императора, дающий мне право заключать мирные договоры от его имени. Но не всё так просто. Командир Отдельного Кавказского корпуса с правами наместника, начальники Сунженской линии, множество чиновников — все они так или иначе будут вовлечены в этот процесс.
Мало договор заключить — важно обеспечить его неукоснительное соблюдение обеими сторонами. Как и в случае с Хайбулой, за выполнением каждого пункта нужно будет бдительно следить. Но договор с Хайбулой имеет высочайшую силу — он ратифицирован самим государем. Именно такой статус нужно придать и этому соглашению. Только будучи скреплённым подписью императора, оно позволит мне реально влиять на ситуацию, принимать меры в случае нарушений и добиваться исполнения. Осознание масштаба работы — сколько ещё людей предстоит подключить, скольких убедить — ложилось на плечи тяжёлой, но необходимой ношей.
— Командир! — встревоженный голос Эркена заставил меня вздрогнуть.
Мы как раз миновали разрушенное селение и приближались к знакомым развалинам боевой башни. Эркен молча указал рукой вперед. Метрах в двухстах, перекрывая дорогу широкой дугой, замерло не менее пяти десятков всадников. Прорваться сквозь этот живой барьер было практически невозможно.
— Может, кто и прорвётся… — мелькнула было мысль, но я тут же отбросил её.
— Командир, сзади! — крикнул Азим.
Я обернулся. Со стороны развалин, смыкая кольцо, вышла ещё одна полусотня всадников. Нас взяли в клещи.
— Засада, — констатировал Паша удивительно спокойным голосом. — Не прорвёмся. Положат всех.
— Это не наши, не нохчи, — гортанно проговорил Джоха, всматриваясь. — Чужак. Одежда другой.
Мозг лихорадочно проигрывал варианты прорыва. Шансы были ничтожны.
— Быстро в башню! Занять оборону! Выполнять! — скомандовал я.
Мы рысью подскакали к развалинам, стоящих в метрах сорока, и начали спешно сгружать поклажу. Паша, к моему удивлению, принялся расседлывать своего коня.
— Это зачем? — не удержался я.
— А пусть будет, седло хорошее, удобное, привык я к нему, — невозмутимо ответил он.
— Адам, Джоха, — обратился я к проводникам. — Поезжайте к себе. Вас трогать не должны. Это за мной пришли. Кто-то сдал нас.
— Нэт, зачем так говоришь? — возмутился Джоха, выхватывая из чехла длинное ружьё. — Мы будем с тобой драться.
Адам молча, уже достав своё оружие, всем видом показал, что остаётся. Бойцы тем временем отогнали наших лошадей прочь. Животные, почуяв недоброе, помчались от нас быстрой рысью. Противники, видя нашу подготовку, неспешно подъехали метров на сто и остановились, не решаясь пока на штурм.
Мои ребята, молча распределив сектора обстрела, хладнокровно готовились к бою.
— Патронов сколько?
— У всех по пятьдесят, в патронташах десяток, к пистолетам по двадцать, гранат по две, — отчеканил Савва.