— Умение провести свою волю, заставить подчинённых добросовестно выполнять приказы, вот залог успешной службы. –Так думал Головин работая в своём кабинете.
— Ваше превосходительство, прибыл вестовой с пакетом из штаба генерала Мазурова.
Адъютант положил на стол пакет.
« Ваше превосходительство» — Головин ещё не привык окончательно к своему новому обращению и оно каждый раз ласкало его слух.
Вскрыв пакет, он погрузился в чтение. По его прочтении, вызвал адъютанта.
— Пригласи начальника штаба и капитана Лесникова.
Начальник штаба и его заместитель прибыли незамедлительно уже зная нетерпеливый характер генерала. Кивнув на приветствие подчинённых, Головин указал им на стулья.
— Ознакомьтесь, господа, из штаба генерала Мазурова. Он передал донесение полковнику.
— Ваше мнение? — Дождался генерал, когда начальник штаба ознакомился с ним.
После некоторого раздумья полковник подошел к карте.
— Наверняка лазутчики горцев уведомили своих о неготовности новых станиц и военных укреплений к обороне. Особенно станица Зуевка. Там всего тридцать шесть семей, да и в Черниговке немного больше. Военный пост, Пятёрка, только начал обосновываться, девяносто штыков.
— Вам не, кажется, полковник, что мы придаём слишком большое значение бандам бунтовщиков. Сам генерал Мазуров, со своим штабом, изволят предупреждать нас об опасности ожидающей нас в ближайшем будущем. Если мятежники имеют наглость напасть на нас или даже помыслить о подобном, необходимо калёным железом выжигать подобную крамолу.
Лицо Головина покраснело от его праведного гнева. Он смотрел на подчинённых взглядом вершителя судеб, они в полной мере оценили величие своего начальника.
— Запомните, господа. Ни какой пощады бунтовщикам. Карать без жалости. Эти туземцы понимают только язык силы.
Полковник Савин и капитан Лесников стояли, благоразумно храня молчание, пока генерал Головин, чуть больше месяца, как прибывший на Кавказ и принявший командование над передовой Сунженской линией, изрекал свои напутствия.
Вступая в должность начальника штаба, Савин отчётливо понимал, в какую переделку попал он сам и его только сформированный штаб. Он не мог взять в толк, как командовать такой горячей точкой могли поручить человеку, для которого Кавказ — лишь недавно увиденная на карте точка. Половина офицеров его штаба вела себя так, словно находилась на увеселительной прогулке, зачастую манкируя службой. В подразделениях — множество новобранцев, катастрофическая нехватка унтер-офицеров. Снабжение было отвратительным, а то, что было, — некомплект или непригодное барахло.
Савин с тоской прогонял тяжёлые мысли, не отрывая глаз от разглагольствующего генерала.
— Слава Богу, хоть капитан Лесников, — с облегчением думал полковник, — не первый год здесь служит, в стычках с горцами бывал. Отлично ориентируется во всех особенностях этой службы. Награждён Анненским оружием. Прекрасный офицер. Единственная его проблема, неумение скрывать чувства. — Савин заметил, как кривились губы капитана в ответ на особо пафосные пассажи генерала.
Головин, прибывший из столицы, попросту не представлял, что такое сотня горцев в набеге. Яростные и безжалостные, они появлялись внезапно, сея хаос и смерть, и так же внезапно исчезали. Бороться с ними нужно было умеючи. Что могла противопоставить им пехотная рота в поле? Если только, при условии, что она обучена, хорошо вооружена и командует ею толковый офицер, рота могла противостоять врагу. Это в идеале. Но где же взять всё это, здесь и сейчас?