— Слушаюсь, Ваше Величество.
Коротким, чётким, военным поклоном Бенкендорф ответил на молчаливый кивок императора и вышел из кабинета, мягко притворив за собой дверь.
В кабинете воцарилось молчание. Николай I, задумчиво повернув в пальцах перо, первым нарушил его.
— Что ты думаешь, Александр? — обратился он к старшему сыну. Тот на протяжении всей беседы сидел, не проронив ни слова, всем видом показывая глубочайшее внимание.
— Я полностью согласен с графом Бенкендорфом, — твёрдо начал цесаревич. — Простая девица, даже доведённая до отчаяния горем, едва ли способна на такое хладнокровное злодеяние. Здесь чувствуется чужая, опытная рука. Кто-то умело направлял её, внушив, что корень всех её бед — в вас, государь. Уверен, это он подал ей и мысль, и вложил в её руки оружие для преступления.
— Похоже ты прав, — задумался Николай. — Я приказал увеличить штат отряда личной охраны. Хочу чтобы они охраняли и тебя. Не спорь, я уже всё решил.
Николай лишь вздохнул, помня упрямство сына, и перевёл взгляд на младшего.
— Павел, а теперь потрудись объяснить мне, что за недоразумение возникло у тебя с офицерами твоего полка?
Великий князь Павел нахмурился и, встретившись с тяжёлым, требовательным взглядом отца, опустил глаза.
— Не со всеми, государь. Лишь с тремя. Они позволяют себе слишком вольное толкование устава и фривольное отношение к службе.
— Ты — шеф полка. Твои требования к дисциплине и порядку более чем уместны, — поддержал его император.
— Однако они сочли мои замечания чрезмерными и оскорбительными, — с внезапной горячностью возразил Павел. — Но, прошу вас, не беспокойтесь. Я разберусь с этим сам. Сие происшествие недостойно вашего высочайшего внимания.
— Надеюсь на твоё благоразумие, Павел. Отнесись к проблеме со всей ответственностью и не позволяй превращать службу в гвардейском полку в приятное времяпрепровождение. Гвардия должна быть опорой трону, а не опереточным украшением.
Глава 16
В течение двух дней штаб разрабатывал и согласовывал первичный план действий на случай набега горцев. Свой замысел я изложил в общих чертах. Единственное, о чём сразу заявил прямо — действовать буду самостоятельно во главе мобильной группы из трёх, четырёх сотен моего батальона. Никаких сил усиления я не просил. Главное — чтобы другие подразделения надёжно прикрыли свои участки и были готовы к внезапным прорывам мелких партий.
— Пётр Алексеевич, а вы уверены, что обойдётесь без поддержки? — переспросил начальник штаба линии. — Может, как в прошлый раз, придать вам несколько казачьих сотен и драгун?
— Нет, Олег Сергеевич, — твёрдо ответил я. — Они будут только сковывать мои действия.
— Они вас? Или вы их? — удивлённо поднял брови Зубарев.
— Безусловно, они меня, — уверенно ответил я. — Не сомневайтесь. Потребность в значительном количестве фуража, несработанность подразделений и прочие, казалось бы, мелочи в походе оборачиваются большими проблемами. Я знаю возможности своих бойцов, а вести разномастное соединение — не лучшая идея.
— Что ж, пожалуй, вы правы, — после недолгого раздумья вздохнул Зубарев.
Генерал Мазуров вместе с атаманом, уточнили ещё несколько ключевых моментов, после чего генерал закрыл совещание. Осталось навестить подполковника Булавина и отправить очередной доклад генералу Дубельту по жандармской почте. Подъехав к управлению вижу, как передо мной провели под конвоем молодого офицера без погон. Его лицо мне показалось знакомым. Он шел ссутулившийся и какой-то весь поникший. Во всём виде обреченность и безнадёга.
— Что-то лицо мне его знакомо или показалось? — произнёс я, ни кому не обращаясь.
— Кажись, командир, пушкарь, когда при долине с горцами схлестнулись. — уверенно заявил Савва.
— Точно, он, командир. — подтвердил Паша. — Это чего он учудил, ежели его жандармы под арест взяли?
Заинтригованный я прошёл в кабинет Булавина.
— Здравия, Максим Сергеевич. — поздоровался я с Булавиным.
— Пётр Алексеевич, рад видеть вас. — встал из-за стола подполковник. Он стал подчеркивать нашу разницу в статусе после того, как узнал, что я являюсь обладателем именного, серебряного жетона. Ну и по званию я его обогнал.
— Прошу переслать мою почту — положил я пакет на стол.
— Сделаем. — Булавин достал печать с сургучом. При мне опечатал конверт и вызвал дежурного. — Отправить вне очереди с пометкой «спешно», «секретно».
— Слушаюсь, — дежурный вышел.