Первым пришёл в себя Степан, десятник первого десятка. Он молча подошёл, крепко обхватил Лукашку за талию и снял его с лавки на пол, как равного.
— Как же иначе, Лукашка? Мы же пластуны! — его голос, густой и уверенный, заполнил всё пространство. — Один за всех, и все за одного! Пластуны своих не бросают! Ур-р-р-р….! — выкрикнул он от избытка переполнявших его чувств.
И этот клич был тут же подхвачен десятками глоток. Громовое, дружное: «Ур-р-ра-а-а!» — прокатилось по казарме, сшибая с ног всякую обиду и превращая её в несокрушимую силу братства.
— Растут мальцы, — довольно хмыкнул урядник Должиков стоявший с Русланом у входа в казарму.
— Смирно! — скомандовал дежурный по казарме с опозданием заметив воспитателей.
— Вольно! Десятникам доложиться. — скомандовал Руслан.
Десятники бодро доложились.
— Через двадцать минут отбой. И чтобы тихо. Тем у кого бодрячок через край, я найду лучшее применение их суетливости. Взбодрённые напутствием старшего воспитателя, все навели порядок вокруг себя и готовились к отбою. Ровно в двадцать два ноль, ноль все лежали по своим местам.
— Байсар? — раздался тихий шёпот Степана, когда воспитатели покинули казарму.
— Чэго? — послышался ответный шёпот.
— Ты, это, прости за прошлый раз, не подумав я полез в драку. — в шёпоте Степана слышалось смущение.
— Ладно, забыл. Я тэбе тоже харашо в нос дал. — со стороны послышались сдавленные смешки.
Глава 18
Имение Ильино.
Вот уже неделю приехавший из столицы доктор томился в ожидании родов у княгини. Вчера к нему присоединился обеспокоенный князь Юсупов, не скрывавший своего нетерпения.
— Ваше сиятельство, вы напрасно изволите беспокоиться, — успокаивал его доктор, выпуская колечко дыма. — Природе не прикажешь, и точные сроки родов — великая тайна. — Они сидели на прохладной террасе, в молчании покуривая трубки.
Это молчание внезапно нарушила служанка, влетевшая как вихрь с бледным, перепуганным лицом:
— Доктор, кажись, началось!
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — доктор стремительно поднялся и, бросив трубку, почти бегом последовал за ней.
В опочивальне царила напряжённая тишина, которую разрывали лишь тяжёлые, сдавленные стоны Констанции. Она изнемогала от мучительной боли, накатывавшей волнами и не дававшей передышки. Она потеряла счёт времени, замирая в ужасном ожидании каждого нового приступа. И когда очередная волна достигла невыносимого пика, грозя раздавить её изнутри, она закричала что было сил.
Сквозь туман сознания, застилавший пеленой глаза, она услышала спокойный, властный голос доктора:
— Тужьтесь, ваше сиятельство, тужьтесь, голубушка!
И вдруг она почувствовала, как что-то разом покинуло её тело, и нестерпимая боль отступила, сменившись лишь глухим, ноющим эхом. Вся обессиленная, покрытая испариной, Констанция беспомощно взглянула на доктора.
— Всё, дорогуша, всё позади. Всё хорошо, — произнёс он, утирая лоб. — Поздравляю. У вас двойня. Мальчик и девочка.
— Покажите… — едва слышно прошептала она.
Акушерка и повитуха, помогавшие доктору, бережно поднесли к ней два маленьких, красных и сморщенных личика. Неожиданно один из младенцев пронзительно закричал, и второй, словно подхватив эстафету, тут же поддержал его тонким писком.
— Вот и славно, — удовлетворённо кивнул доктор. — Оба крепкие. Небольшой недобор в весе — обычное дело для двойни. Наберутся.
Констанция откинулась на подушки, остро ощутив долгожданную свободу и вселенскую, пронизывающую каждую клеточку усталость. Её охватила невиданная ранее легкость и блаженное спокойствие. Ей почудилось, будто она опускается в пушистое белое облако, которое мягко принимает её в свои объятия. И она провалилась в крепкий, целительный сон.
Князь Юсупов, ожидавший окончания родов в соседней комнате, весь извелся и не мог успокоиться слыша стоны и крики Констанции. Снующие служанки с озабоченными и испуганными лицами добавляли волнений. Он услышал громкий протяжный крик дочери покрылся испариной и замер, перестав дышать. А потом громкий детский крик, затем второй.
— Слава богу, свершилось, — неистово закрестился князь. Достав носовой платок, стал протирать лицо и шею. Из комнаты вышел довольный доктор.