— Александр Христофорович, разрешите задать вопрос: вы желаете услышать правдивый ответ или удобную отговорку подчинённого, угодливую для уха начальника? — осторожно осведомился Дубельт.
— И вы туда же, Леонтий Васильевич? — нахмурился Бенкендорф, в его голосе прозвучала лёгкая укоризна.
— Александр Христофорович, — тихо, но твёрдо начал Дубельт, сделав небольшую паузу. — Граф Иванов-Васильев, в силу своего характера и положения, попросту не побоялся озвучить то, о чём многие давно шепчутся в кулуарах. Он человек, не боящийся начальственного окрика, и имеет смелость открыто высказывать своё мнение по вопросам службы. И что самое неприятное… все его замечания, увы, имеют под собой почву. Остальные же, в силу робости или карьерных соображений, не решаются выразить его вслух. Я говорю не о пустых разглагольствованиях, а о конкретных, дельных предложениях по исправлению недостатков в нашей работе. По моему крайнему разумению, нам следует к ним прислушаться и принять на вооружение новые подходы и решения в нашей работе.
Бенкендорф задумался, не отводя от Дубельта тяжёлого, оценивающего взгляда.
— Насколько правдива информация о пограничной страже и банках? — сухо спросил он.
— Информация абсолютно правдива, ваше высокопревосходительство. С банками вопрос обстоит сложнее. Они укрываются за положением о банковской тайне, прописанной в их уставах. Формально они правы. Но позвольте обратить ваше внимание на следующее: в Империи действуют два десятка крупных банков, чья деятельность распространяется по всей России. Министерство финансов зачастую не имеет ни малейшего представления о реальном характере их операций.
Дубельт сделал многозначительную паузу, чтобы подчеркнуть важность следующей фразы.
— А ведь речь идёт о финансовых потоках, прошу заметить, колоссальных и абсолютно неконтролируемых. Финансирование подрывной деятельности Вайсмана — лишь самый очевидный тому пример. При этом у нас нет ни рычагов давления, ни даже законной возможности потребовать отчёта. Подобных случаев — множество. Вот и приходится для выполнения ваших задач изыскивать возможности… — Дубельт чуть помедлил, — подчас не всегда согласующиеся с буквой закона. — Он не отвел взгляда.
— И как часто вам приходится переступать через закон? — уточнил Бенкендорф, и в его голосе зазвучала холодная нотка.
— Нечасто, ваше высокопревосходительство, но такие случаи, увы, имеются. Штаб-ротмистру Володину пришлось через агентов, близких к банковским кругам, добывать сведения, связанные со счетами Вайсера. Иных способов попросту не нашлось.
— Значит, информация о банковских операциях продаётся? — едва заметно усмехнулся Бенкендорф.
— Всё имеет свою цену, Александр Христофорович. Как метко выразился небезызвестный вам граф Иванов-Васильев: «Кто владеет информацией — тот владеет миром».
— Граф Иванов… — задумчиво протянул Бенкендорф. — Без него никуда!
— Что касается Вайсера, ваше высокопревосходительство, я склонен согласиться с полковником Гессеном: субъект, вероятно, бежал за границу по поддельным документам, под другой фамилией, — добавил Дубельт.
— Скорее всего, так оно и есть, — согласился Бенкендорф.
— Также, Александр Христофорович, поступила жалоба от орловского губернатора на бесчинства полковника графа Иванова-Васильева. И подробный доклад от начальника Орловского жандармского управления.
— Как?! Он и там успел отличиться? Что он себе позволяет?! Кем он себя возомнил? — взорвался Бенкендорф.
Дубельт молча переждал волну возмущения, ожидая, когда шеф прикажет продолжить.
— Докладывайте! — резко бросил Бенкендорф.
— Граф провёл собственное расследование и выявил масштабные хищения управляющего имениями графа Васильева в Орловской губернии. Прибыв на место, он в свойственной ему манере принялся наводить порядок. Вскрылся факт, что два соседних помещика семь лет незаконно пользовались землями графа, выплачивая за это мзду управляющему. Попытки пострадавших от его самоуправства найти защиту у губернатора были графом моментально пресечены. Губернский суд постановил: управляющему с сообщниками вернуть украденные пятнадцать тысяч рублей, а помещикам — возместить ущерб по пять тысяч каждому. Самому же губернатору граф пригрозил на будущий год приехать с полной ревизией и аудитом всей губернии.