Я велел всем присесть. Веселов, Савва, Паша, Аслан рядом, пластуны — позади, а в центре — два десятка судеб, переплетённых войной.
— В чём причина, Степан? — спросил я, уже догадываясь.
— Они отца моего зарубили, — прорычал он, не сводя горящих глаз с неподвижных горских мальчиков. В его взгляде стояла та самая, старая и страшная правда Кавказа.
Воздух стал густым и тяжёлым.
— Они ли? Или их отцы? — спросил я тихо.
— Какая разница? — голос его сорвался на шепот. — Они — их кровь. Не зря их здесь держат.
Я поднялся, обращаясь ко всем, к каждому:
— Слушайте все! Эта война принесла много горя. И им — тоже. — кивок в сторону аманатов. — У нас, в батальоне, вы либо станете товарищами, либо вам не место среди нас. Законы пластунов — один за всех и все за одного. Вам придётся забыть о личной мести, только интересы батальона. По прибытии в батальон, вам подробно расскажут о наших законах. Насильно никого не берём. Решайте. Час на раздумье.
Тишину нарушило лишь шарканье босых ног. Ко мне подобрался тот самый мальчонка, Лука.
— Дяденька… возьмите. Я буду служить, — в его глазах стояла такая бездонная тоска и надежда, что-то ёкнуло внутри.
— Справишься? — присел я перед ним.
— Справлюсь. Я сильный. Только есть очень хочется.
— Вижу. Но сначала, Лука, не мешало бы тебе умыться. Паша, приведи этого воина в божеский вид.
— Есть, господин полковник. Пойдём, аника воин, — с доброй ухмылкой сказал Паша, уводя его.
— Веселов! — окликнул я сотника. — Котёл нам второй нужен, смотри, сколько ртов. И дроблёнки подбрось.
— Уже, командир! Мясо парни погрузили, хлеба… в дорогу хватит.
Ровно через час колонна тронулась. Отказников не было.
Глава 4
Обоз с воспитанниками под началом Эркена и возчиков тронулся в путь, к базе. Мне же пришлось вернуться в Пятигорск, требовалось доделать неотложные дела. Первым делом я навестил штаб линии, дабы отметиться и нанести визит вежливости. Сначала генералу Мазурову, а затем и подполковнику Александру Константиновичу Шувалову.
— Здравствуйте, Пётр Алексеевич! Вы прямо как ясное солнышко, — приветствовал он, поднимаясь из-за стола.
Я не мог не заметить на его груди новую награду, Анну третьей степени, но уже без мечей.
— Поздравляю с Анной, Александр Константинович.
— Вашими молитвами, Пётр Алексеевич, исключительно вашими стараниями, — отозвался Шувалов. — Если признаться откровенно, все мои награды получены при вашем непосредственном участии. Так что уж будьте добры, дайте знать, когда задумаете очередное дело! — рассмеялся он.
Но его улыбка мгновенно исчезла, когда я перешел к сути визита:
— Вы получили секретную депешу от начальства?
— Так точно, получил, — Шувалов сразу стал серьёзен. — Позвольте спросить, Пётр Алексеевич, это ведь ваша инициатива?
— После некоторых вскрывшихся обстоятельств стало ясно, в наших рядах завелся предатель, и находится он на весьма высоком уровне. Полагаю, что где-то в штабе Кавказского корпуса.
— Согласен. Я, для верности, уже проработал наших генштабистов. Их не так много — всего четырнадцать человек, включая меня. Надеюсь, моей лояльности вы доверяете? — вопросительно посмотрел на меня подполковник.
— Вы упускаете одну важную деталь, Александр Константинович. Вам и всем выпускникам Академии штаба линии, недоступна полная информация о движении тыловой службы Кавказского округа. А у предателя она имеется!
— Я тоже пришёл к такому выводу и провёл профилактическую проверку своих людей. Знаете, удалось выявить нескольких офицеров, потенциально склонных к нежелательным поступкам. Пока не стану называть имён, но ваше стремление прояснить этот вопрос более чем понятно.
— Кто у вас по вашей линии в штабе Кавказского корпуса? — поинтересовался я.
— Полковник Желтов, — сразу ответил Шувалов. — Офицер чрезвычайно грамотный и толковый. Провёл на Кавказе больше шести лет, так что, в отличие от меня, обзавёлся обширной сетью осведомителей и лазутчиков. Уверен, он и сам уже ведёт разработку по этому вопросу.
— Вам известно, каких успехов он достиг? Было бы крайне полезно встретиться и обменяться сведениями. — спросил я.
— В таком случае, вам прямая дорога в Тифлис, чтобы обсудить всё с Желтовым с глазу на глаз, — заключил подполковник.
— Согласен, но несколько позже. Простите, Александр Константинович, вынужден вас покинуть — дела не ждут.
Покинув штаб, я направился к Ашоту. Следовало поторопиться.
— Вай, дарагой джан! Какая радость! — Его лицо озарила искренняя, широкая улыбка. — Проходи, садись, настоящим гостем будешь!
Каким-то чудом его слуги уже минут через пятнадцать накрыли богатый стол. Пока мы ели, о делах не было сказано ни слова — таков был закон кавказского гостеприимства.