— Батарея, внимание! — раздалась его команда. — Первый, пятый, максимум дальности! Шестой, девятый, прицел шесть сотен! По четыре мины… БЕЙ!
Бух… шшш… бам! — неровный залп разорвал молчание батальона, и мины ушли в сторону лагеря. Заряжающие, работая размеренно и чётко, посылали в стволы новые мины. Весь батальон, затаив дыхание, следил за результатами. Все три шатра и стоящие рядом навесы были уничтожены.
— Прицел семь сотен! Цель — орудия! Три гранаты… БЕЙ!
Снаряды накрыли вражескую батарею из четырёх пушек, которая до этого вела редкий, но методичный огонь по крепости.
— Молодец, Виктор! — вырвалось у меня после последнего, точного залпа.
Первые минуты растерянности прошли. Нас обнаружили.
Из лагеря, словно разворошенный муравейник, выплеснулась большая группа всадников — человек пятьсот. С диким визгом и улюлюканьем они ринулись в атаку. Однако скачка в гору сбавила их пыл, атака теряла стремительность и уже не казалась такой грозной.
Батальон, вытянувшийся в три шеренги на двести метров, замер в ожидании. Команды не требовалось — каждый знал свое дело. Подпустили горцев метров на восемьдесят.
Прозвучал первый залп. Затем, с холодной, двухсекундной выдержкой — второй, третий, четвертый, пятый.
Результат был ужасающим. Все пространство перед фронтом оказалось усеяно грудами тел — убитых лошадей и всадников. В предсмертной агонии бились раненые кони, стонали и кричали люди. Еще несколько минут назад это была грозная боевая сила, а теперь — лишь сплошная кровавая преграда из убитой и умирающей плоти. Назад сумели вырваться лишь несколько десятков всадников.
Тем временем Виктор методично продолжал утюжить лагерь. Обстрел прекратился так же внезапно, как и начался: батарея выработала свой лимит — двадцать гранат на ствол. В запасе оставалось еще по пятнадцать.
В стане врага началась нездоровая, хаотичная суматоха. Штурм крепости захлебнулся, горцы откатывались от стен, спешно перегруппировываясь подальше от зоны нашего огня. В центре лагеря копилась новая сила — конные и пешие.
— Быстро сообразили, — бросил Андрей, не отрываясь от подзорной трубы. — Пойдут на нас или нет? Командир с флангов обходить будут.
— Вижу, есаул, не суетись под клиентом, — проговорил я на автомате.
— Чего? — Андрей посмотрел на меня.
— Не суетись, князь. Командуй перестроение.
— Слушаюсь. — он поскакал на левый фланг.
Пока основные силы горцев двумя большими группами обходили нас с флангов, лобовая атака через завал из тел и агонизирующих лошадей становилась для них невозможной. Батальон тем временем спокойно и четко перестроился, встретив угрозу с двух направлений: три сотни встали на левом фланге, две — на правом. Терцы и стрелки с разведчиками надёжно прикрыли тыл.
Атаки, в привычном смысле этого слова, так и не случилось. На левом фланге горцы дрогнули и повернули вспять после третьего залпа, на правом — и вовсе после второго. Виктор, недолго думая, послал им вдогон по две мины на ствол. Выпросил, паразит, разрешение и безбожно промазал. Стрельба по движущимся целям пока не давалась гранатомётчикам.
— Ну и что, боги войны? — я сдержанно, но жестко посмотрел на артиллеристов. — Просрали двадцать гранат.
— Восемнадцать, командир, — смущённо поправил Виктор, потупив взгляд.
— Всё одно, командир, троих побили, — раздался голос от артиллеристов.
— Ладно, ожидаем приказа. За орудия, вернее их побитую прислугу, благодарность вам. Заслужили. Чем наградить подумаю.
Гранатомётчики довольно засуетились, изображая бурную деятельность по обслуживанию гранатомётов.
***
Штурм укреплений солдатской слободы начался на рассвете. Полковник Савин, предвидя атаку, успел усилить оборону двумя дополнительными орудиями и спешенными казаками и драгунами. Едва забрезжил свет, горцы пошли на приступ. Они дрались с отчаянной яростью, и их натиск поддерживали пять орудий. Те стреляли картечью нечасто, но метко, и каждый залп наносил защитникам болезненные потери. В один из критических моментов, опасаясь прорыва, Савин приказал перебросить на угрожаемый участок роту с южной стороны, где атаки были не столь яростными. Высокие стены и глубокий ров заставляли горцев здесь лишь имитировать штурм, отвлекая на себя часть гарнизона.
— Господин полковник, смотрите! На северо-запад, на возвышенность! — взволнованно воскликнул подполковник Судаков. — Неужели подмога?
Савин прильнул к подзорной трубе. Прибывшее подразделение стремительно развернулось и замерло на позициях. В следующее мгновение из его рядов вырвались чёрные точки, оставляя в воздухе пороховые дымные следы. По лагерю горцев заплясали частые разрывы, густо усеивая его территорию. В ответ противник выделил крупный отряд конницы, который устремился на угрожающую высоту. То, что произошло дальше, было одновременно жутко и прекрасно. Частые залпы окутали стрелков плотной пеленой порохового дыма, а под этим убийственным огнём почти вся конная масса полегла, будто скошенная.