— Вот и хорошо. Поешь и отдыхай. Костя наблюдатель?
— На месте, командир.
— Паша, поднимешь меня через два часа, если сам не проснусь.
Я устроился на лежанке из еловых веток и сразу уснул.
Глава 21
Я проснулся от лёгкого прикосновения к плечу. Приподнялся, разминая затекшие руки и плечи. Мороз, слава богу, был небольшой, не больше пяти градусов ниже нуля. Паша протянул мне потемневший от копоти котелок, из которого валил пар крепкого травяного чая. К нам, шурша снегом, подсел Костя.
— Что у тебя, Костя? — спросил я, чувствуя, как горячий пар обжигает губы.
— Всё по-прежнему. Никто не приезжал, никто не уезжал. Посты обнаружены.
— Хорошо. Готовность в два часа, будем выдвигаться. Где Ян?
— Только что ушёл, — доложил Паша.
Я взглянул на часы, стрелки давно перевалили за полночь. Луна, будто по заказу, висела в безоблачном небе, заливая окрестности холодным светом. Звёзды мерцали слабо, невнятно. Не то что на Кавказе, где они горели крупными яркими точками, будто кто-то рассыпал по бархатному небосводу горсть алмазов.
— Время, командир, — окликнул меня Савва.
— Разведка ушла, мы готовы.
Почти до самого хутора дошли на лыжах. Снег тихо хрустел под тяжестью тела. Бойцы молчаливыми тенями скользили в колонне. Хутор был погружён в темноту, стояла глухая тишина.
«Собак убрали», — с удовлетворением подумал я. Жестами показал, чтобы занимали исходные позиции, а сам направился к охотничьему дому. Все распределились под окнами. Я встал у ближнего к крыльцу. Вижу, как тени бойцов оцепили конюшню и сеновал. Замечаю Костю, вставшего короткой цепью у дома для прислуги. Выдыхаю.
— Гранатами, бей!
Чиркаю запал, считаю до двух и швыряю гранату в окно. Слышен звон разбитого стекла. По очереди раздаются четыре взрыва. Эркен с бойцом остаются контролировать окна. Паша выбивает дверь, стреляет из картечницы в проём и быстро перезаряжает ружьё. Савва со второй картечницей врывается в дом, я следую за ним, держа пистолет наготове.
В доме кислая вонь горелого пороха, темно. С трудом ориентируясь, выбиваем дверь в комнату. Савва стреляет в тёмный проём. Паша стреляет в следующий.
— Довольно! Приготовиться, ждём.
С улицы доносятся крики, выстрелы. Сквозняк из разбитых окон и двери быстро вытягивает дым. Вышел на крыльцо. У сеновала и конюшни стоят на коленях семеро мужчин. Их связывают. Из дома для слуг выходят с поднятыми руками трое мужчин и две женщины. Кажется, всё идёт по плану.
С другой стороны сеновала раздаётся выстрел. Вернулся в дом. Савва умудрился найти свечи и зажёг три штуки.
— Чисто, командир. Шестеро убито, двое ранено. Один тяжёлый, не в себе, не жилец. В другой комнате лежит раненый, может, выживет. Девку, что с ним спала, сильно посекло, видать прикрыла мужика. В другой комнате ещё одна девка с мужиком, но тех наповал.
— Эркен!
— Здесь я, командир.
Я вздрогнул от неожиданности. Думал, он на улице, а он уже у меня за спиной.
— Знаешь, что делать. Всё до последней бумажки. — Он кивнул.
Вышел во двор.
— Осип, доклад.
— Убили четверых, семеро сдались. Конюшню и сеновал зачистили. Потерь нет.
— Добро. Ещё раз проверить всё. Костя, у тебя как?
— Никто не сопротивлялся, все сдались. Дом проверили, чисто. Пост сняли. Резать не стали, мальцы совсем. — смутился Костя.
— Замечательно, — у меня спало напряжение. — Найдите место и заприте всех пленных. Ещё раз проверить хутор. Выставить пост, всех, кто прибывает, вязать. Потом разбираться будем.
— Есть! — Костя убежал выполнять распоряжение.
Посмотрел на часы, без пяти минут четыре. Операция заняла час. Паша с бойцом стали вытаскивать трупы и укладывать в ряд.
— Там, командир, раненый пришёл в себя.
Пошёл в дом. На полу лежал пан весь в окровавленной одежде. Подошёл ближе наши взгляды встретились. Это был граф Вержановский.
— Ты!!! — его глаза расширились от узнавания. Он буквально задохнулся от злобы, ненависти. Его руки прикрывали раны на животе. У него глухо забулькало в груди. Он продолжал смотреть на меня в бессильной злобе. Из уголка его рта потекла струйка крови. Потом его взгляд остановился и смертельная пелена потушила его взор. Я не испытывал ничего, только чувство досады, что снова повстречал этого человека.
Бойцы нашли ещё свечи и запалили их. Стало относительно светло, только сквозняк постоянно колебал огоньки, норовя погасить их.
— Окна заткните. — Недовольно проворчал я. Встреча с Вержановским испортила настроение. Сел на стул.
— Командир, тут в конюшне семь коней, знатные кони. Что с ними делать будем? — спросил вошедший Осип. Казак он и в Африке казак.
— Когда начальство приедет, седлай и держи на готове. Барахло наше собрали?
— Так точно.
— Присмотрись там, только с головой.
— Сделаю командир — убежал довольный Осип.
Эркен задумчивый бродил по дому, периодически что-то ставя на стол. Накатила усталость.
— Командир, тута к тебе просится Ян и мужик какой-то.
— Пусти.
В комнату вошёл Янек и высокий, сутулый мужик лет сорока.
— Господин офицер, это Стефан Забродский. Спросить хочет у вас.
— Позволит ли пан офицер за скотиной присмотреть? По хозяйству жине дела нужно делать. — спокойно спросил Забродский.
— Можно. Стефан, женщины, что на хозяйстве не отравят нас? — усмехнулся я.
— Нет господин офицер, зачем им это.
Получив разрешение они вышли.
— Паша, скажи Косте, пусть освободит женщин и работника им в помощь. Завтраком озаботится пора.
— Что с раненым делать? — спросил Савва.
— Давай скорую помощь. — Я прошёл в комнату. На полу, прислонившись к стене, сидел мужчина в окровавленном нижнем белье, прижимая рукой тряпку на бедре. Были видны посечённые раны на левой половине лица с уже запёкшейся кровью. Он смотрел на меня испуганным взглядом и робкой надеждой на спасение.
— Значит не хотим умирать?
— Я не понял вас, пан. — тихо ответил пленный.
— Если будете сотрудничать, тогда помощь будет оказана. В противном случае не вижу смыла возиться с вами. Представьтесь.
— Збигнев Ганич, отставной поручик Люблянского уланского полка.
— Не слышу ответа на мой вопрос о сотрудничестве. К полудню сюда прибудут жандармы. Если не остановить кровотечение вы можете их не дождаться. Так что вы решили?
— Я отвечу на ваши вопросы. Только помогите, мне плохо.
— Паша, Савва тащите пана Ганича на стол.
Укрепил дух пана ста граммами моего бренди, принялся обрабатывать раны. Пострадал он не так сильно, как казалось на первый взгляд. Основной поток осколков приняла на себя женщина спавшая с ним. Вытащил крупный осколок, из раны на бедре, наложил тугую повязку. Бойцы проверив всё, перетащили Ганича на кровать. Прибрали большую комнату на скорую руку. Эркен подошёл к столу и положил аккуратный ящик с дуэльными пистолетами.