Вместо этого мои собственные трейдеры крадутся по соседству.
— Куда, чёрт возьми, только что делся Пенни? — говорит Бриггс.
Он сам отвечает на свой вопрос, наблюдая, как Пенни пробирается через дверной проем в апартаменты Келлера.
— Ах…
Бриггс произносит этот слог так, будто уже точно знает, что происходит.
Я наконец-то раскалываюсь.
— Кто эта девушка?
Бриггс ухмыляется. — Блейк Эббот.
— Кто такая Блейк Эббот?
— Наверное, самая высокооплачиваемая эскортница на Манхэттене.
Мое лицо немного расслабляется. Это снимает остроту ощущений от того, что Келлер привел такую горячую девушку, зная, что ему пришлось за нее заплатить. Теперь мне стало любопытно.
— Сколько стоит ночь с ней?
Бриггс усмехается. — Нет никакой ночи с ней. Ты должен попасть в ее реестр. Это как членство в загородном клубе.
Проститутка с бизнес-моделью. Мне это чертовски нравится.
— Не может быть, чтобы она была настолько эксклюзивной, если она пустила Келлера.
Бриггс пожимает плечами. — Викерс пытался получить место. Предложил 50 тысяч долларов — даже не позвонила.
Я фыркнул. — Ее киска позолочена?
Бриггс берет креветку размером с кулак, макает ее в соус для коктейлей, откусывает огромный кусок и говорит, не переставая жевать.
— Да хрен его знает. Она заставляет их подписывать соглашение о неразглашении. Но Лукас Ларсен говорит, что она изменит твою гребаную жизнь. Посмотри на Келлера — год назад он едва мог заключить сделку. А теперь он — человек часа.
— Келлер — мудак, — говорю я с большей ядовитостью, чем намеревался.
Он предложил нам долю в VizTech. Мы отказались, посмотрев его книги. Через неделю кто-то подал на нас жалобу в Комиссию по ценным бумагам и биржам. Бриггсу потребовалось около часа, чтобы подтвердить, что это был тот самый маленький проныра.
У меня нет проблем с человеком, который замахивается на меня топором. Бизнес — это война. Но если ты ударишь меня в спину, мне лучше никогда не узнавать, чья рука была на ноже.
— С кем еще она встречается?
— С Заком Симмонс. — У Бриггса всегда наготове ответ. Он и мой корректировщик, и моя атакующая собака, но его работа номер один — следить за всеми, кто имеет значение.
— У Ларсена отличный год. Симмонс еще лучше.
— Да. Ну, так говорят: "Договоришься с ней, и ты сильно пропотеешь".
Наверняка так и есть. Финансисты чертовски суеверны. Вся наша работа — это цифры, но нет ничего более подверженного истерии, чем фондовый рынок.
— Десмонд Лоу тоже с ней встречался — говорил, что секс был безумным, не хотел об этом молчать, — ухмыляется Бриггс. — Пока она его не бросила.
Лоу — высокомерный кусок дерьма. Мысль о том, что его бросила эскортница, вызывает у меня улыбку.
— Она мне уже нравится.
— Ну, не надо. — Бриггс хмурится.
— Почему нет?
— Потому что я знаю, как ты конкурентоспособен.
Я бросаю на него косой взгляд. — Не из-за какой-то девчонки.
— Точно, — фыркнул Бриггс. — Только из-за всего остального.
Я вытягиваю шею, пытаясь заглянуть в коробку Келлера. Я вижу манящий кусочек спины девушки, ее плечо и край уха.
Я не верю в это. Но меня заинтриговала идея секса в загородном клубе.
Устремив взгляд на изгиб ее бедра, я говорю: — У меня есть все самое лучшее… почему бы не это?
— Нет, черт возьми. — Бриггс качает головой.
— Почему нет?
— Потому что что, если это действительно так хорошо? И больше никогда не будет так хорошо? Забей. Я буду придерживаться небрежного, пьяного секса по последнему звонку — такого, который я могу получить в любое время, когда захочу.
Да. Это определенно решает дело.
Я пересекаю комнату, чтобы взять "Reissdorf", который я не буду пить. Отсюда я могу беспрепятственно попасть в полулюкс.
Келлер действительно выглядит по-другому — голова поднята, плечи отведены назад, он загорелый и почти стильный. Но именно Блейк Эббот — магнит в комнате. Самые важные люди сгрудились вокруг нее. Она разговаривает с Фрейдманом, который управляет шестым по величине хедж-фондом в городе. Кажется, я ни разу не видел, чтобы этот стервятник, пьющий холодный кофе, хотя бы улыбнулся. Теперь же он выставил на всеобщее обозрение все свои вставные челюсти, а его костлявые плечи трясутся от смеха.
Если она не будет осторожна, то вызовет коронарный приступ у будущего клиента.
Мне противно от собственной мысли.
От одной мысли, что морщинистые когти Фрейдмана коснутся этого пышного тела, мне хочется блевать.