– Ну, как? – заинтересованно спросил Шарьин. – Пахнет уже… у-у-ух!
Снимающий пробу Иргиз довольно улыбнулся и причмокнул:
– Ща, ещё пять минут, и готово. Подкинь дровишек.
Промасленных плашек в запасе не было, батарея последние несколько дней вообще не стреляла, так что пришлось взять монтировку и разломать пустой ящик из-под эрэса. Антон, впрочем, не возражал – хоть какая-то активность на фоне бесконечной, одуряющей рутины сидения на аэродроме. Ещё немного, и он начнёт проситься добровольцем на погрузочные работы, хе-хе. Даже никуда не девшийся надоедливый стрелок уже не вызывал особых эмоций.
Решивший сегодня побаловать братьев по оружию вариацией на тему шурпы Иргиз добавил в булькающее в тазу варево соли и каких-то специй.
– Хорошо получится! За уши не оттащишь! – похвалил сам себя шеф-повар. Антон, хоть и ухмыльнувшись украдкой, с энтузиазмом закивал:
– Угу!
На самом деле, есть практически не хотелось, давала о себе знать уже двухнедельная нехватка физической активности. И вообще какой-либо активности, собственно говоря, включая умственную, отчего Интеллигент страдал куда больше. Но как средство от скуки готовка вполне годилась, поэтому те, кто в неё умел, вроде Дизеля, Чёрного, Иргиза и Электрика, каждый день что-то сооружали из закупленных (батарейным «общаком») на рынке продуктов, а добровольные помощники, кулинарными талантами не наделённые, занимались чисткой овощей, поддержанием костра и мойкой посуды.
На последнее, кстати, раньше добровольцев было не сыскать днём с огнём, но вынужденное безделье сказывалось – желающие находились даже на мойку, а уж за право почистить картошку недолюбливавшие друг друга Овод с Вороной вчера чуть не подрались.
Пробуждённый ударной волной вкусного запаха, из одноместной туристической палатки выбрался Булинь, один из четырёх корректировщиков батареи. Почти всю кампанию корректировщики оставались для сослуживцев лишь позывными в эфире, пребывая где-то в боевых порядках пехоты, но сейчас, в связи с окончанием активной фазы, их вернули «домой». Если кто-то из «блудных сынов» и испытывал по этому поводу радость, то хорошо её скрывал, но в целом ребята были неплохие, и с некоторыми даже можно было поговорить на выходящие за пределы повседневного быта темы, что весьма радовало Интеллигента.
Невысокий, но очень крепко сбитый корректировщик начал было делать комплекс разминочных упражнений, но вдруг остановился и вгляделся куда-то вдаль, в сторону въезда на аэродромную территорию – там как-раз что-то клубилось.
– Зар с совещания возвращается.
Как он это определил по туче пыли, осталось непонятным. Ну то есть ясно, что ему по должности положено быть глазастым, но как именно?..
Как бы там ни было, зоркий уроженец Челябинска оказался прав – через минуту из пыльного облака вынырнула батарейная КШМка, на которой пару часов назад Зар уехал на совещание к Чекупсу.
– Только бы не перекат… – вздохнул Шарьин. – Здесь хоть и скучно, но…
– Да настоебало тут уже. – не согласился Иргиз. – Я уж лучше повоюю. Может и боевых подкинут…
– Повоевать-то оно да… а если опять на то же место, к мошке́? Ну его нафиг, тут её нет, по крайней мере. И до рынка близко. – слухи о возврате на прежнюю позицию и правда ходили, вызывая у личного состава содрогание. – Ладно, чего гадать? Сейчас узнаем.
Встречный поток холодного, пыльного воздуха пронизывал и «мабуту», и поддетую под неё флиску. Утро выдалось совсем нежарким, да, собственно, оно пока что и не очень «выдалось» – край горизонта только-только начал светлеть. Маленькая колонна из двух машин, штабной «буханки» и «Града», мчалась на восток среди развалин.
– И чего я, мудак, свитер поленился достать…
– А?! – обернулся безмятежно подставляющий лицо ветру Дизель. – Чего говоришь?
– Холодно, говорю! – Антон поправил очки на кожаном ремешке, «как у Риддика». – Надо было вшивник поддеть.
Дизель молча пожал плечами и вновь отвернулся – его молодому и здоровому (во всех смыслах) организму холод явно не причинял ни малейшего беспокойства. Очки, кстати, на нём лучше смотрелись. Тоже как у Риддика, только без кавычек.
Большая часть авиаимущества, добытого реактивщиками при разграблении случайно обнаруженного подземного склада, пропало зря, что Антона несколько расстроило – бессмысленного вандализма он не любил. Но вот очки, нашедшиеся в каких-то тщательно упакованных (ещё в 60-х годах прошлого века!) комплектах советской аэродромной оптики, оказались весьма кстати. Прекрасная защита что от солнца, что от ветра, что от пыли, ну и лёгкая нотка «Безумного Макса» и вообще апокалипсиса, что ему, как человеку культурному, нравилось.