Впереди, сквозь красную пыльную мглу, потихоньку проступали тёмные пятна развалин на южном берегу.
– Мудак, блять!
За возгласом последовал звук смачной оплеухи. Пошатнувшийся Лаврик схватился за ухо, а Гриша раздражённо нахмурился. Да и не только он, собственно – привычка нового комвзвода к физическим замечаниям по поводу и без успела достать всех. Странно, что Котлас не опасался выиграть несгораемую сумму до конца командировки – дураком он, вроде, не был.
– Тебе что, бля, привязать его лень было? – продолжал воспитательную работу взводник. – Или тебе мамка нужна, шнурки завязывать и слюни подтирать?!
– Мы тут чуть друг друга не перестреляли! – подлили масла в огонь Сомелье. – Думали, духи подкрались…
Вот насчёт интеллектуальных качеств комода-три сомнений у Петренко было куда больше. Всё-таки, человек получил погоняло за то, что хранил Jack Daniel’s в морозилке, в полной уверенности, что именно так его и нужно употреблять. Штришок, однако. Если не диагноз…
Злосчастный спальник Лаврика, послуживший причиной всей этой суматохи, преспокойно валялся на песке, не особо даже и пострадав. Пара дырочек не в счёт.
– Да ладно, Колян. – попытался разрядить обстановку Мордвин. – Ну кто ж знал, что он на растяжки налетит. Бывает…
Котлас, впрочем, успокаиваться не желал:
– Следить надо за своими долбоёбами, чтоб не «быва»…. – он вдруг оборвал фразу на полуслове, шагнул вперёд и сгрёб Лаврика за грудки. – Ты что, сука, бухой что ли?!
История начинала принимать совсем уж неприятный оборот. Бухим никто из первого отделения, безусловно, не был, но «с запахом» были все, и если взводник, которому явно шлея под хвост попала, решит дать делу ход… Нет, но неужели он и правда настолько начальственный восторг поймал?
Взгляды присутствующих как-то сами собой сошлись на Мордвине, причём все с немым вопросом, но разным. У подчинённых в глазах светилось «Ну что, командир, ты нас прикрывать будешь, или как?», а у комвзвода «Ты чё там, охренел в конец?!».
– Вы что, блять, бухаете там, что ли?! – в голосе Котласа проскользнула какая-то истеричная нотка, заставившая Гришу задуматься, уж не расширил ли чем-нибудь сознание сам комвзвода. Как-то весь этот шум на пустом, по сути дела, месте, начинал смотреться всё более странно.
– Да нормальный он! – попытался сгладить ситуацию Мордвин. – С запахом чутка, и всё…
Котлас пару раз нервно дёрнул щекой, после чего молниеносно развернулся и коротко пробил Лаврику «в солнышко». Уроженец Брянска немедленно сложился пополам и рухнул на присыпанный песком щебень, пытаясь вдохнуть.
– Штраф. Пятьдесят тысяч. В пользу взвода. – Котлас словно вбивал каждое слово в корчащегося у его ног гранатомётчика. – Расписка. У меня. Через десять минут.
Он повернулся к первому отделению.
– Ещё раз такая хуйня – все без премии на контейнер пойдёте! – после чего развернулся и, с видом гордым и стремительным, зашагал прочь.
Гриша помог встать хрипящему Лаврику и, убедившись, что Сомелье тоже отошёл, повернулся к Мордвину.
– Нездоровая движуха.
Командир первого отделения задумчиво кивнул.
Из пулемётного гнезда открывался прекрасный вид что на остров, что на отделяющий его от городского берега речной рукав. Будь дозорные на посту, обоих дезертиров изрешетили бы ещё до того, как те успели замочить ноги. Хотя нет – тогда пылевая взвесь ещё закрывала остров. Ну, значит, на середине протоки, как раз там, где дно ушло из-под ног. Это уж с гарантией.
– Может, агрегат прихватим? – хмыкнул Артур, кивая на стоящий на сошках ПКМ. Брошенный под открытым небом (и даже не укрытый от песка) пулемёт, а также стоящий в углу (и, в отличие от огневого средства, заботливо обёрнутый куском пластика) кальян недвусмысленно указывали, что здесь обычно дежурили арабы из числа про-Ассадовских сирипутов. Кучки говна, начинающиеся в четырёх метрах от позиции, развеивали последние сомнения – даже афганцы отошли бы подальше.
– Не. – помотал головой Марат. – Не надо лишний шорох нагонять. Один хрен, если спалимся, пулемёт не поможет.
Он закончил переодеваться в извлечённый из целлофана сухой комплект «горки», пришлёпнул на липучке давно купленный на базаре шеврон «вежливый человек с котом» и, взяв автомат, присел на одно колено, следя за окрестностями.