Дезертиры замерли, вслушиваясь и стараясь не издавать не звука самим. Внизу, впрочем, царила тишина. Ладно, в любом случае, перестраховка тут не повредит. Арабы уже должны были достичь своей позиции – если беглецы где-то наследили, сейчас поднимется кипеж…
Нет, ничего. На улице стремительно темнеет. Похоже, сегодня им везёт. Оставалось надеяться, что и завтра Аллах не оставит их своей милостью.
Дом вздрогнул от ударной волны, и с крыши на приготовившихся ко сну моджахедов посыпалась пыль. Очередная посылка от вражеских авиаторов приземлилась где-то на краю острова, напоминая, что милость Аллаха штука в наше время дефицитная, и на всех её не хватает.
– И всё-таки, – уже засыпая, подумал Марат, – Что же случилось с Ильясом?
– Хэк!
Тупое, выщербленное лезвие штыковой лопаты скорее царапало сухой грунт, нежели дробило и разрезало, посему Шарьин плюнул на бесполезную работу, устало разогнулся и вытер пот с грязного лба.
– Уф-ф!..
В десятке метров слева не слишком энергично, но довольно размеренно махал кайлом Овод, а чуть поодаль справа в своей едва намеченной яме (на гордое звание стрелковой ячейки это никак не тянуло) полусидел-полулежал Тарасыч и безмятежно выпускал в голубое небо клубы табачного дыма. На взгляд Интеллигента что первый, что второй выбрали позиции весьма неудачно (да и вряд ли вообще над этим задумывались), но его советов никто не спрашивал, а лезть самому не хотелось. Кипеж начнётся – сами поймут. Или нет.
– Овод!
– А? – краснодарец на секунду оторвался от долбёжки окаменевшей глины.
– Лопата не нужна? Повыгребаешь пока, что надолбил.
В связи с нехваткой шанцевого инструмента им троим достались лопата и тяжеленное, приваренное к водопроводной трубе кайло – пока один долбит твёрдый грунт, второй (на своей позиции) выгребает (штыковой лопатой, увы) уже надолбленное, а третий, тем временем, копит силы для трудового подвига. Тарасыча, впрочем, хватило ненадолго, так что в основном инвентарь циркулировал между Интеллигентом и Оводом.
– Ща, пару минут ещё.
Глухой стук врезающегося в землю кайла возобновился, а решивший передохнуть Антон уселся на край свежевыдолбленного окопчика. Своей позицией он был доволен – хороший сектор обстрела на северо-запад, вдоль дороги, слева от возможных неприятностей прикрывает окаймляющий арык земляной вал (да и сам арык совсем не лишний, незаметно никто не подползёт), справа – пара каких-то вросших в грунт бетонных блоков.
Арык, правда, несколько смущал. Вернее, не он сам, а полдюжины сброшенных в него неисправных эрэсов. Понятно, что они без взрывателей, и вообще «да не ебанёт», но…
– Интеллигент! Лови!
Переброшенное через трёхметровый арык кайло опасно приземлилось на самом краю, но вниз, всё-таки, не соскользнуло. Антон, отправив на тот берег лопату и подняв увесистый долбёжный инструмент, задумчиво встал над окопом. В принципе, учитывая прикрытие с флангов и наличие бруствера, для стрельбы с колена сойдёт. Дальше углубляться смысла нет. Что бы ещё такое усовершенствовать… ага.
Выдолбив узкую и глубокую нишу, он побрёл к отстоящим метров на тридцать домикам. Позицию они так и не поменяли, но теперь, когда осеняя прохлада прогнала мошкару, здесь было совсем неплохо. С учётом недавно сооружённой бани, даже уютно, пожалуй.
Вернувшись обратно с пустой полторашкой и четырьмя пачками патронов, Шарьин разрезал бутылку вдоль на две неравные части, положил на меньшую запасной БК, накрыл сверху большей (так, чтобы внутрь не попадал песок), убрал получившуюся «шкатулку» в нишу, присыпал ранее извлечённым грунтом, аккуратно заровнял и полюбовался на результат. Красота!
Теперь, если вдруг прижмут, будет небольшой резерв. Это, всё-таки, не Донбасс, где он таскал на себе четырнадцать снаряжённых магазинов и ещё два пустых, чтоб время от времени давать пружинам отдых. Тут даже на пост большинство заступают с одним единственным магазином, и над Антоном, исправно таскавшим с собой все четыре выданных, и ещё два добытых на месте, многие иронизировали, как и над его привычкой держать один магазин пустым и регулярно его менять.