Желающих идти на принцип не нашлось, и процесс выдачи денег возобновился с удвоенной скоростью, так что очередь стоявшего ближе к концу пятого десятка Интеллигента подошла уже через час.
Тётка в окошке приняла обходной лист, придирчиво проверила все подписи и бросила куда-то в сторону:
– Тридцать семь шестьдесят два, «Интеллигент».
Второй женский голос, обладательницу которого Антон не видел, после трёхсекундной паузы ответил:
– Миллион триста девяносто две.
– Распишитесь! – кассирша сунула в окошко кассовый ордер. В котором, кстати, стояла цифра 1 393 000, ну да ладно, это понятно. С учётом нескольких небольших премий где-то так и должно быть, с подсчётами Шарьина названная цифра плюс-минус совпадала. Ну, скорее минус, но спорить тут явно не имеет смысла, так что хрен с ним. А вот тщательно пересчитать купюры под раздражённым взглядом любительницы халявного шоколада он не поленился и, как оказалось, не напрасно.
– Пяти тысяч не хватает, тут триста восемьдесят семь.
– Что ты мне тут рассказываешь?! – заголосила тётка. – Я на машинке считала!
И ведь действительно считала. Машинка, правда, стояла так, что счётчика получающие не видели, ну да это мелкая деталь.
– Пересчитай ещё раз. – Шарьин, стараясь сдерживаться, пожал плечами. – Машинки тоже глючат иногда.
– Глючите только вы, когда шары зальёте. – кассирша не приняла примирительного тона, но всё-таки взяла протянутую обратно пачку. – Я вообще уже дома давно должна быть!
Антон молча дождался окончания пересчёта и никак не прокомментировал дополнительную купюру, которую зловредная тётка так же молча добавила по окончании процесса. А вот пересчитать ещё раз не поленился (кто знает, насколько у неё развита ловкость рук), чем вызвал новый, на этот раз, кажется, неподдельный взрыв негодования.
– Иди в коридоре считай, нечего тут время отнимать.
Шарьин, никак не реагируя, продолжил считать.
– Ты глухой что ли? Выходи, я говорю! Или мне охрану позвать?
На этот раз всё правильно. Он развернулся и молча вышел.
Петренко, взявший билеты на тот же рейс, дожидался в курилке у КПП.
– Ну что, норм? Раскулачили вас там чутка, я слышал? – крепыш хмыкнул.
Антон зло и совсем неинтеллигентно сплюнул:
– Суки, блять. Бо́шки бы им попростреливать. Ещё при выдаче на пять штук наебать хотели. Ты пересчитывал когда получал?
– Ага. – ну, в хозяйственности Гриши можно было не сомневаться. – У меня всё чётко, лям семьсот двадцать. У тебя что вышло?
Вообще такого рода копания в наёмничьей среде особо не преветствовались, но они знали друг друга не первый год, так что Шарьин ответил.
– У нас побольше. – не преминул указать Гриша. – Правда, и двухсотятся чаще.
– Ну, так-то у нас каждый десятый в арте задвухсотился за полгода. – напомнил Антон.
– Ну это ж за счёт того случая, когда четырнадцать сразу. Так-то у вас мало было… – не согласился собеседник.
– И чего, этим четырнадцати легче от этого?
На это возразить было уже нечего, так что Гриша затушил бычок и они встали в короткую очередь перед КПП, где трое безопасников заставляли всех покидающих территорию базы выкладывать содержимое рюкзаков на досмотровый стол, а обладатели особо подозрительных лиц заодно и выворачивать карманы. Момент был скользкий, потому что куча игиловских монет однозначно попадает под категорию запрещённого, и лишиться, если попадёшься, можно не только монет, но и кровно заработанного, в виде «штрафа».
Антон, секунду подумав, чуть замешкался и пропустил между собой и Петренко кстати подошедшего Ёбаря. Если вдруг у Гриши найдут монеты, бдительность проверяющих наверняка повысится, так что лучше пусть уж под горячую руку попадёт командир первого расчёта. Конечно, хорошо бы вообще в разное время проходить, и до этого не точить лясы под носом у охранников, ну да надо было раньше об этом думать. Подошедшие через минуту сапёры позади него воодушевлённо обсуждали каких-то роскошных шлюх по двадцать пять тысяч за ночь штука, которых они снимут немедленно по прибытии в Краснодар и завалятся с ними в ресторан. Антон мысленно покрутил пальцем у виска и усилием воли отключил этот звуковой канал.
Убывающих шмонали сразу трое комендачей, так что процесс шёл довольно быстро. Пока двое занялись принадлежащим Морлоку рюкзаком, третий закончил проверять кого-то из сапёров и жестом скомандовал Ёбарю вываливать вещи на стол.
Шарьин чуть слышно вздохнул. Он не знал, куда именно Гриша заныкал монеты, но искренне надеялся, что свежеиспечённый комод догадался спрятать их на теле, как и сам Антон. Потому как рюкзак безопасники досматривали без дураков, не просто вынув и разложив на столе все вещи, но и буквально прощупав каждый шов.