– Держать круговую оборону! – надрывался Рябчик. – Смотреть в оба, сейчас пехота ихняя пойдёт!
Мысль, на взгляд Петренко, довольно идиотская. Зачем духам идти в атаку и подставляться под огонь, если сейчас у них все карты на руках – могут преспокойно разносить кафиров в клочья с безопасного расстояния. Противопоставить ЗУшкам его взвод ничего не может – тяжёлого вооружения у них нет. Всё, что в отряде из такового имеется, Афоня собрал во взвод огневой поддержки и в бронегруппу, которые сейчас… где-то. В реалиях скоротечного ночного боя – всё равно, что на обратной стороне Луны.
Если на что и надеяться, так это на приданных им корректировщиков. Противопоставить арте, в свою очередь, ничего не смогут уже духи…
– Чёрт! – Гриша выругался уже вслух, внезапно вспомнив, что двое корректировщиков были единственными, кто разместился на ночь в укрепе, тщательно проверив один из окопов на заминированность. Вонь их, по-видимому, беспокоила не сильно. В принципе, в укрытии ЗУшка артиллеристов вряд ли достанет, но смогут ли они в таких условиях работать – большой вопрос…
Показалось, или разрывы начали смещаться в сторону?
– Первое и третье отделения – на фланги! Второе – на бруствер!
Не показалось. Логично – даиши причесали вершину холма, тех, кто укрылся на южном склоне они достать не могут, поэтому начали обход с флангов, хотят взять противника в два огня. Непонятно, чего Рябчик пытается добиться – если только духи не сделают большую глупость и не выдвинут джихадки с ЗУшками совсем близко, отделения на флангах помешать им никак не смогут. По-хорошему, стоило бы брать ноги в руки и отступать на те же позиции, с которых они вчера начали атаку – там есть укрытия, а духам всё равно рано или поздно придётся отойти. Даже если корректировщиков накрыло, артиллерия один хрен будет работать – поднимут беспилотник или, в крайнем случае, пришлют новых.
– Отделение, за мной! – Дюбель вряд ли испытывал прилив энтузиазма, двигаясь по склону навстречу разрывам, но добросовестно выполнил приказ. – Пригибаемся, перебежками! Гранатомётчик – приготовиться.
Морлок сплюнул. Приготовиться к чему? Шансы попасть ночью в джихадку равны нулю – расстояние и то не определить толком, не говоря уж от том, что чёрта с два она вообще подъедет на дистанцию поражения.
Они пробежали вбок метров сорок, не больше, после чего пришлось залечь за счастливо подвернувшейся скальной складкой. Идти дальше не было никакой возможности, как, впрочем, и нужды – смещавшаяся на юго-запад ЗУшка, короткими очередями простреливающая склон, уже отчётливо видна. Точнее, видны дульные вспышки – определить по ним расстояние ночью практически невозможно, одинаково вероятны что километр (ближе – маловероятно, судя по звуку), что два (дальше – вряд ли, насколько Гриша запомнил виденную днём местность). Бойцы, обрадованные тем, что противник наконец-то стал видимым, немедленно открыли огонь, но насчёт его эффективности Морлок не заблуждался – без знания дистанции до цели всё это бесполезно, и трассеры не помогут – их светящиеся следы обманчивы, корректировать по ним стрельбу не получится. В лучшем случае – выдать целеуказание, вот только некому…
Взрыв мата где-то наверху, сопровождающийся криками «Свои!» и «Вы чё творите?!» подсказал две вещи: во-первых, второе отделение заняло позицию на бруствере, во-вторых – в укрепе остался кто-то из своих, которого чуть было не застрелили, приняв за духа. Оставалось надеяться, что этот «кто-то» – корректировщики. Часовых тоже жалко, конечно, но взаимодействие с артой сейчас важнее.
Огонь из стрелковки, при всей его очевидной неэффективности, всё же привлёк внимание расчёта ЗУшки. Три коротких очереди последовательно легли всё ближе, четвёртая пришлась точно по гребню, заставив всех уткнуться мордами в сухую землю.
– А-а, сука! Зацепило! – Гриша не смог опознать искажённый болью голос. – Крепкий, сюда!
Санинструктор их отделения, пользуясь затишьем (ЗУшка меняла позицию) пробежал в сторону раненного. Кстати, похоже, прилетело Дюбелю…
Пара разрывов легла по ту сторону гребня, за ней ещё одна. Кто-то из отделения вновь открыл огонь в сторону противника, росчерки трассеров уходили в темноту.
– Не стрелять! – Гриша, к некоторому удивлению самого себя, проявил инициативу. – Прекратить огонь! Только позицию нашу выдаёте!
Возражений на самоуправство не последовало – Дюбелю, подвывающему и матерящемуся сквозь зубы в процессе оказания первой помощи, явно не до того, а Мордвин, штатный замкомандира отделения, мужик хороший, но «принимать на себя ответственность» – явно не про него.