Начало третьего километра. «Старички» уже отдышались и с удовольствием глотают никотин чуть в сторонке, насмешливо поглядывая на ещё не отмучавшуюся молодёжь.
Завершающий отрезок. «Бритый» поднажал из последних сил, почти что обнулив отставание от товарища, но уже через пару секунд тот начал финишное ускорение сам и оторвался вновь.
– Двенадцать двадцать пять!
«Бритый» преодолел финишную черту несколькими секундами позднее.
– Двенадцать тридцать одна!
– Млять! – выплюнув ругательство и лишь чудом не выплюнув вместе с ним лёгкие, «бритый» шлёпнулся пятой точкой в окружающие дорогу высокие лопухи, где уже пытались отдышаться прибежавшие чуть раньше. Единственным, кого забег, похоже, не напряг совершенно, был тот самый молодой блондин, бежавший первым и финишировавший ещё до того, как его ближайший преследователь начал последний пятисотметровый отрезок.
Постепенно подтягивались середнячки, а за ними и отстающие.
– Тринадцать сорок одна! Тринадцать сорок шесть!
Крепыш, судя по лицу, оставивший лёгкие где-то далеко позади, с хрипом обрушился в траву под «Тринадцать пятьдесят восемь!». Оставшиеся пятеро в норматив не уложились. Что, впрочем, особой паники у них не вызвало – согласно обсуждавшимся в кубрике вечером слухам, Контора гребла всех, кто мог просто добраться до финиша. Причины такой неразборчивости обсуждались тоже, разумеется, и варианты были не сказать, чтоб очень вдохновляющими, ну да тут уж…
– Первая группа, результаты свои все помнят? Называю результат, говорите фамилию! Десять двадцать две!
– Кузнецов! – белобрысый бегун, давно восстановивший дыхание, держался чуть в стороне от хэкающей и отплёвывающейся толпы.
– Двенадцать ноль девять!
– Байрамуков! – молодой кавказец снял модные туфли и, страдальчески морщась, шевелил ступнями в грязных белых носках. На пальцах левого расплывалось розово-красное пятно.
Через два человека, включая Марата, дошла очередь и до «бритого».
– Двенадцать тридцать одна!
– Шарьи́н!
«Бритый» вздохнул – он надеялся, что одну секунду Вагай скинет, «за стремление». Но, видимо, не тот случай.
– Чего, Антох, как? – крепыш, немного пришедший в себя, перешёл из положения «лёжа» в «стоя на четырёх костях».
– Аа… – Шарьин махнул рукой. – Секунды не хватило до пятёрки.
Крепыш кивнул, изображая приличествующее случаю сочувствие.
– Тринадцать пятьдесят восемь!
– Петренко!
Крепыш облегчённо выдохнул:
– А я бы ещё чуть – и всё.
– Ой, да ладно. – хмыкнул подошедший Валеев. – Говорят же – всех берут. Только если совсем забить и сойти – тогда нах.
Поднявшийся с травы Антон пожал плечами:
– Ну, один хрен, лучше не нарываться.
Против столь философской мысли возражений ни у кого не нашлось.
Вагай закончил перепись результатов как раз к тому времени, когда от точки поворота дошёл Туер.
– Всё, хорош отдыхать! Идём на турник!
С кряхтеньем и оханьем, на ноги поднялись последние «спортсмены».
Второй этап проверки физической формы проходил в базовом лагере, на втиснутом между казармой и проволочным забором турнике.
– Кто меньше сорока – подтягивание. Четырнадцать, двенадцать, десять. Сорок и старше – отжимание. Сорок пять, тридцать пять, двадцать пять. Либо, на выбор, подтягивание, норматив общий. – Вагай, не теряя времени, построил всех в одну шеренгу под стеной казармы, где козырёк крыши прикрывал от начинавшегося дождя. – Абрикосов!
Давешний толстяк в красных шортах скептически взглянул на мокрую, грязноватую бетонную плиту, но развивать тему не стал и в хорошем темпе выдал сорок пять отжиманий. Благо, благодаря объёмистому брюшку, особо сгибать руки ему не приходилось.
– У тебя за бег два балла, давай на максимум. – Вагай безжалостен, как и положено бюрократу-кадровику.
Толстяк без видимого напряга довёл результат до семидесяти и встал, отряхиваясь и неубедительно изображая усталость.
– Байрамуков!
Кавказец ожидаемо не ударил в грязь лицом, легко и непринуждённо подтянувшись двадцатку. Следующий за ним мужик постарше, вроде как снайпер, прошедший обе Чечни, с трудом изобразил пятёрку, извиваясь и делая рывки. На беговой дорожке он тоже не блеснул, мягко говоря, но снайпера́, по слухам, в дефиците. Через пару человек дошла очередь и до Марата, которому не составило проблем выдать образцово-показательные пятнадцать раз. Оставивший всех далеко позади на предыдущем тесте Кузнецов особо выёживаться не стал и тоже подтянулся пятнашку, хотя по нему было видно, что ещё как минимум столько же он может сделать не напрягаясь. Крепыш, когда настал его черёд, на один побил установленный Байрамуковым рекорд дня, пытаясь отыграться за едва-едва не полученный «неуд» в беге.