– Антон! – бас Чёрного разносится по всему лагерю артдивизиона. – Чай будешь?!
Шарьин, столь впечатляющими голосовыми данными не наделённый (и вообще не любящий орать) одной рукой поднял вверх мокрое бельё, второй продемонстрировал пять пальцев, обозначая примерное время.
– Принял!
Чёрный тоже входил в их небольшую компанию – мужик он был нормальный, хотя частые перепады настроения, которые Антон про себя называл менструальными, иногда порядком раздражали.
– Слушай, Интеллигент. – Овод, наводчик из первого расчёта, энергично полоскал носки и трусы в соседнем тазике. – А там народу много, в Дейр-эз-Зоре этом? И чего вообще происходит?
Антон довольно хмыкнул (про себя, конечно) – роль признанного товарищами эрудита ему нравилась.
– До войны тысяч триста было, вроде как. Сейчас-то меньше, понятно – треть, может, осталась. Бо́льшая часть города под даишами, часть центра и аэропорт на окраине под сирипутами, типа уже пару лет там в окружении сидят.
Овод, тридцатилетний парень откуда-то из-под Краснодара, скептически шмыгнул носом:
– Сирипуты? Сидят два года в окружении? Сами?
Шарьин пожал плечами:
– Ну, хрен их знает. Наверное, наши помогают как-то. Сами-то они понятно… Или договорняк может какой. В конце концов, могли же они на всю страну пару тысяч нормальных найти?
Собеседник скорчил гримасу – идея о существовании в природе пары тысяч нормальных сирипутов, не говоря уж об их концентрации в одном месте, явно показалась ему чересчур смелой.
– А курды там чего?
– Курды там на севере. – Антон закончил с полосканием и приступил к отжиму. – Они потихоньку оттуда к Евфрату движутся. Походу, наши хотят их опередить, потому и вот это вот всё.
Он обвёл взглядом суету в окрестностях, ничуть не стихающую несмотря на стремительно падающие сумерки.
– С этими обезьянами ещё воевать будем, что ли? – Овод заметно повеселел. Шарьин удивился было, но потом вспомнил, что «на югах», а на Кубани в особенности, курды – большая проблема. Ещё не как кавказцы на Ставрополье, но…
– Ну… воевать – сомневаюсь. Так, поцапаться немного можем. Типа случайно.
– Я бы по ним полным пакетом отработал пару раз… – мечтательно протянул кубанец. – А лучше больше. Типа случайно.
Антон пошевелил пальцами в воздухе, мол «не кажи гоп»:
– Курды под американцами плотно лежат. Если пойдёт серьёзный замес – можем с ними сцепиться.
– Ну и что? – наводчика перспектива явно не пугала. – Наваляем пиндосам! Они без холодильников с Кока-Колой не воюют.
Шарьин на такую наивность лишь вздохнул, покачал головой и побрёл развешивать бельё.
– …у нас-то получше будет, да. – пожилой, но ещё крепкий дончанин смешно поморщился, прихлебывая горячий чай. – И Зар порядок поддерживает, и ребята у нас получше, ага. И вообще…
Антон молча ухмыльнулся в кружку. Забавно, как Чемодан подчёркивает это «мы» и «у нас», подразумевая реактивщиков. Хотя, вообще-то, изначально он был водителем КАМАЗа, приписанного к расчёту Кота (то есть, числился в дивизионном отделении подвоза), а в самом начале Акербатской движухи его, сняв с должности, пару дней подержали «старшим-куда-пошлют» в батарее Зара, после чего «одолжили» в батарею Дэ-тридцатых, у которых к началу наступления на шесть орудий осталось одиннадцать человек. Многомудрое командование, как обычно, мелочами вроде составления графика отпусков и увольнений не заморачивалось.
– …исхудал вон весь, Лидия Ивановна не узнает, как приеду… – умилительно покряхтывая и вздыхая, продолжал жаловаться на жизнь пенсионер. – Ну какой из меня заряжающий, в мои-то годы…
Очередное свидетельство мудрости командования, подумал Антон. Профессионального шофёра, который полжизни провёл за баранкой грузовика, а вторую половину – под ним с гаечным ключом, поставить заряжающим… это при аховом-то состоянии автопарка и полном отсутствии запчастей… мдя. Забавнее только заряжающий в дивизионной миномётке – юморной крымский татарин далеко за полтинник, служивший военным переводчиком аж в Афгане и владеющий, помимо пушту и фарси/дари, ещё и турецким. На фоне того, что толмачами нанимали местных аборигенов практически без проверок, а взаимодействие с «союзниками» шло в основном на пальцах… да и хрен с ним. «Лишь бы боевые закрывали» – это уже чем-то вроде мантры в Конторе стало.
– …ему говорю – ты что ж делаешь, балда, ты же движок загубишь! А он лыбится…