Шаман и тьма
Северная Азия, где то на реке Катанга. Год Синей Свиньи (1227-й год от Р.Х.)
На небольшой поляне, зажатой между изломанными горами и непроходимыми дебрями, у ночного костра устроился старик. Возле него небольшой охотничий лук и тощий заплечных мешок. Человек понимающий угадал бы по одежде и нашитым бубенцам что перед ним шаман -но не здешних лесных бродячих племен а из народов живущих к югу от тайги -степной шаман. Человек знающий - что этот шаман не последнего посвящения. А человек проницательный догадался бы что шаман здесь не просто так и предпочел бы обойти его костер стороной - мало ли? Однако вокруг никого не было да и вообще уже седьмой день - с тех пор как он выбрался из ветхого челнока на плесе реки Катанги он не встречал живых людей. Дайян Дэрхе сидел у огня, глядя на пляшущие языки пламени, освещающие его смуглое лицо, изрезанное глубокими морщинами. Непонятно было, куда устремлен его взгляд - в огонь или сквозь него. Он словно дремал - вернее и в самом деле дремал с открытыми глазами. Ведь Дэрхэ шел по тайге сегодня весь день, и очень устал, хотя и был еще крепок для своих лет. Он смотрел на то, как в пламени являются и исчезают причудливые силуэты - образы самых разных людей встреченных им за долгую жизнь. Вот грузный полуседой мужчина с шаманским посохом - не раз этот посох гулял по его спине и плечам -суров был наставник Эрдэн и не прощал ошибок. Вот сгорбленная старуха в яркой шелковой одежде и древних серебряных монистах - мать, какой он запомнил ее в последнюю встречу. Вот низенькая круглолицая молоденькая женщина в белой шубке протягивала ему укутанного в меха младенца... Жена Чечек и их сын Ламсан - их унес черный мор. …Тэб-Тэнгри явился неслышно. Вот его не было - и вот уже вышел из за кривой лиственницы и молча присел на землю — поближе к неяркому отсвету углей, и золотисто-красный отсвет растекся по острым скулам и высокому лбу, пятная негустую бородку... Сейчас перед старым Дэрхэ был не Великий Шаман Степи времен своего величия и могущества - в роскошной собольей шубе и кафтане с золотыми пуговицами. И не голый, бледно- синий мертвец, являвшийся так часто в ночных кошмарах; такой, каким его перекинутого через седло привезли к стойбищу пьяные нукеры Субудая и как тушу застреленного сайгака швырнули наземь. А совсем другой: молодой, худой, жилистый и веселый - в рваных сапогах-чорохах и облезлой лисьей шапке – такой, каким старый Дэрхэ его увидел впервые. Вот он ударил в свой дунгур* , и старику почудилось, будто он проваливается в небытие. Вот Тэб Тэнгри пустился в пляс, колотя в бубен... Дайян открыл глаза. Это не было похоже на обычный сон... Должно быть это странное место - место силы - из тех, в которых линии судеб переплетаются по своим невероятным законам, которыми управляет разве что шаманский бубен и завывающий северный ветер. Сама судьба словно напоминает старику, как все начиналось. Как начиналась эта история, что опрокинула прежний мир и сокрушила многие царства, унеся невесть сколько людских жизней. …Когда Тэмуджин - сын Есугея взял хорезмийские богатые города, обрушил в прах чжурчженские твердыни… нет, еще раньше - когда подмял под себя Степь, в кочевьях - с оглядкой и полушепотом - стали говорить что дело нечисто с этим рыжебородым. Говорили разное - что отцом его стал некий мангус* , принявший облик Есугея и проникший на ложе Оэлун-хатун -оттого мол и был он жесток с братьями, убив Бектера и унизив Хасара. Говорили и иное: что в юности грабя курганы среди таких же разбойников - «людей длинной воли» - раскопал он могилу колдуна времен давних и древних, и скованные тем демоны вырвались на свободу и вселились в него. И еще - что на горе Бурхан –Халдун, скитаясь, одинокий и разгромленный, нашел он пещеру а в ней капище народа без следа сгинувшего во тьме времен. И забытые боги умершего племени пообещали ему помощь в обмен на жертвы и поклонение, И поклялся он семью страшными клятвами, что всякий убитый его нукерами станет их жертвой! Разное болтали -пока страх не запечатал рты. Но правды не знал никто. Никто, кроме Тэб Тэнгри и него - Дайян Дэрхэ. Было все почти так - но не так. Да -Тьма помогала сыну Есугея. И началось это очень-очень давно - у родившихся тогда детей уже взрослые внуки.. Тогда еще не было Тэб Тэнгри, как не было и Дайян Дэрхэ. Были Кокэчу - сын нойона Мунлика и Жамсаран - сын шаманки Сай и неведомого табунщика - много их побывало на ложе любвеобильной хозяйки духов... Кокэчу с детства уходил в степь, и бесновался там, а потом говорил странные вещи - но они нередко сбывались. В дальних закатных странах таких, как говорят, сжигают на костре -но люди Степи знают что подобному человеку прямая дорога в шаманы, кои заклинают духов и находятся под их покровительством. Отец-нойон и отправил вошедшего в отроческий возраст Кокэчу на священный остров Ольхон, где издавна учились шаманы. Там Дайян Дэрхэ посланный туда матерью и встретил его и стал другом и побратимом… Там и нашли они то, что лежит сейчас у него в мешке, завернутое в толстое сукно. …Среди сокровищ передаваемых шаманами Ольхона от поколения к поколению было некое зеркало из черного камня. О нем говорили что привезли его в дар во времена незапамятные - посланцы какого то тюркютского владыки - потомка самого Бури-Великого Волка -что откочевали на другой край земли и обосновались у теплого моря что тамошний народ зовет Срединным -куда ныне стремятся тумены потомков Тэмуджина. Про него говорили, что оно позволяет видеть будущее и избегнуть приуготованного. Но сколько не смотрели в него поколения учеников и молодых шаманов - не видели ничего кроме своих лиц (да еще рож злобных духов: после чарки-другой крепкой архи) Зеркало было из прочнейшего черного камня - наставник Жамсарана показывал щербинки и вмятины на золотой оправе с вязью неведомых ему письмен (Спустя три с лишним десятка лет он увидит такие в Самарканде и Бухаре -точнее на их руинах). По словам Эрдэна, некий ученик, увидев с чего то в зеркале нечто, исполненное губительного противоестественного зла, попробовал разбить его о стену - но то даже не треснуло. Так оно и лежало, почти забытое среди даров в кладовой островного капища, пока сын Мунлика случайно не открыл его секрета. Чтобы видеть будущее, вопрошающий должен был пожертвовать зеркалу толику своей крови. И узрил Кокэчу грядущее… И восплакал – ибо увидел в чёрном камне как придет в упадок, истощившись в междуусобицах народ Степи – потомки Добун-Мэргена и Алан-Гоа. Как чужаки согнут их и истребят, загонят в таежные дебри жалкие остатки племён, забрав себе все - женщин, коней, пастбища… Тогда он вопросил - как избегнуть судьбы? И зеркало показало ему бесконечные усобицы -род на род, семья на семью, барласы на джалаиров, агинцы на баргутов… А все оттого что давно нету в Степи хана - владыки что сломал бы непокорных и водворил мир и порядок. И Кокэчу начал исподволь искать такого человека; сначала один, а потом посвятив в замысел ближайших друзей -один из которых был Жамсаран. Тогда-то он и принял имя-прозвище Тэб Тэнгри – «Голос Неба» : а сам Жамсаран стал Дайяном Дэрхэ – так звали шамана из древних легенд. И тогда Тэб-Тэнгри и они - его спутники - приняли решение: найти достаточно знатного человека, помочь ему стать ханом над монголами и тем изменить судьбу. Выбор их пал на молодого Тэмуджина. Тот был как-никак правнуком первого хана монголов Хабул-кагана Кроме того, Мунлик, отец Тэб-Тэнгри, был другом отца Тэмуджина – Есугея. Шаманы и их ученики обходили каждое кочевье, каждую юрту, каждый аил... И говорили о храбром молодом воине, о том, что боги благоволят к нему, и что пора монголам стать единым народом – иначе Небо отвернется от них и беды обрушатся на головы несчастных. И к Тэмуджину начали переходить нойоны и бедняки, и целые семейства и одинокие бродяги, купцы и ремесленники; кочевья, курени простолюдинов… Тэб Тэнгри вопрошал зеркало и говорил сыну Есугея: что делать. Благодаря этим словесам, за считанные годы сыну Есугея удалось подчинить себе почти все народы монгольского корня - меркитов, татар, кераитов, найманов... Он одержал победу над своим когда-то лучшим другом, а потом злейшим врагом Джамухой, носившим титул гурхана – хана над ханами. Лишь один раз Тэмуджин пренебрег советом Тэб Тэнгри - и оказался в плену у чжурчженей а в степи вернулись беды и хаос. Долго шаман высматривал в зеркале способы как освободить своего избранника и будущего спасителя монголов. И в конце концов нашел в столице врага некоего жадного чиновника, что согласился за золото замолвить за пленника словечко. Тот вернулся в Степь - и скоро уже вновь вознесся к власти, а его враги стали добычей птиц-падальщиков и шакалов. И вот был созван Великий курултай, на который собрались представители всех племен, признавших власть Тэмуджина. И сказал Тэб Тэнгри: Тэмуджину надлежит принять новый титул, но какой? Он не мог быть просто ханом, поскольку победил ханов; не мог он быть даже гурханом, потому что и гурхан числился среди побежденных им. И в наступившей тишине Тэб-Тэнгри рёк - де Небо подсказало ему новый титул – Чингисхан, который и надлежит теперь носить Тэмуджину. Этот титул раньше никто не носил. И значит он: «Океан-хан» - ибо нет равных власти его, как не имеет себе равных океан. Чингис - так зовут озеро Байкал и так называют море... И отныне у монголов был единый царь, а ря