Роб был ошеломлен открывающимися возможностями. Он чувствовал себя так, словно получил шанс взглянуть на безграничное пространство за звездами, и сразу же понял, что открытие эфира куда важнее, чем его дар. Дар получали лишь несколько членов его семьи, в то время как теперь все врачи в мире смогут оперировать, не вызывая у пациента мучительную боль. Посреди ночи Сара спустилась на кухню и обнаружила там мужа, сидящего в гордом одиночестве.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Он рассматривал бесцветную жидкость в стеклянном пузырьке, словно пытаясь ее запомнить.
— Если бы у меня было это, Сара, то я ни за что не причинил бы тебе боль — тогда, когда оперировал тебя.
— Ты и без того все очень хорошо сделал. Ты спас мне жизнь, я знаю.
— Это вещество… — Он продемонстрировал ей пузырек. С ее точки зрения, содержимое ничем не отличалось от обыкновенной воды. — Оно спасет много жизней. Это меч против Черного Рыцаря.
Сара терпеть не могла, когда он начинал говорить о смерти как о человеке, который в любой момент может открыть дверь и войти в их дом. Она скрестила свои белые руки на тяжелой груди и вздрогнула от ночной прохлады.
— Возвращайся в постель, Роб Джей, — попросила она.
На следующий день Роб начал связываться с врачами в округе, приглашая их на встречу. Встреча состоялась несколько недель спустя в комнате над складом для хранения кормов в Рок-Айленде. К тому времени Роб Джей использовал эфир еще трижды. Семь врачей и Джейсон Гайгер собрались вместе и выслушали то, что написал Лумис, и отчет Роба о результатах применения эфира.
Реакция варьировала от значительного интереса до открытого скептицизма. Двое из присутствующих сразу же заказали эфир и приспособление у Джея.
— Это очередная новомодная штучка, — презрительно фыркнул Томас Беккерман, — как и та ерунда с мытьем рук. — Кое-кто из врачей улыбнулся, потому что все знали об эксцентричном поведении Роб Коула: он регулярно пользовался мылом и водой. — Возможно, столичные больницы и могут тратить время на подобные глупости. Но кучка докторишек в Бостоне не должна пытаться указывать нам, как вести медицинскую практику на фронтире.
Остальные врачи высказывались более сдержанно, чем Беккерман. Тобиас Барр сказал, что ему понравилось встречаться с другими врачами и делиться идеями, и предложил основать Медицинское общество округа Рок-Айленд, к чему они и приступили немедленно. Доктора Барра избрали президентом. Роб Джей был избран пресс-секретарем — большая честь для него, от которой он не мог отказаться, потому что каждый из присутствующих получил какую-нибудь должность или возглавил комитет первостепенной, по мнению Тобиаса Барра, важности.
Год выдался неурожайным. Жарким, душным днем, ближе к концу лета, когда зерновые культуры уже дозревали, небо очень быстро затянули низкие черные тучи. Загрохотал гром, и молния разорвала густые облака. Сара, пропалывавшая сад, увидела, как далеко в прерии от тучи отделился тонкий столб, расширяющийся к земле. Он извивался, словно гигантская змея, и издавал змеиное шипение, сменившееся громким ревом. Нижняя часть коснулась прерии и начала всасывать в себя грязь и обломки. Столб хоть и двигался в противоположную сторону, но Сара все равно побежала искать детей, собираясь спуститься с ними в подвал.
В восьми милях от дома, Роб Джей тоже наблюдал за торнадо издалека. Через несколько минут торнадо исчез, но когда доктор подъехал к ферме Ганса Бакмана, то увидел, что сорок акров первоклассного маиса лежат на земле. «Словно сам Сатана взмахнул огромной косой», — с горечью резюмировал Бакман. Некоторые фермеры потеряли и маис, и пшеницу. Старую белую кобылу Мюллера подняло вихрем, а чуть позже выплюнуло бездыханную на соседнем пастбище, в ста футах. Но обошлось без человеческих жертв, и все понимали, что Холден-Кроссингу крупно повезло.
Люди еще радовались тому, что все обошлось, когда пришла осень, а вместе с ней — эпидемия. Хотя в такое время года прохладный, свежий воздух вроде бы гарантирует бодрость и хорошее здоровье. В первую неделю октября восемь семей слегли из-за болезни, которую Роб Джей никак не мог диагностировать. У них поднялась температура, сопровождаемая некоторыми симптомами тифа, но он подозревал, что это вовсе не тиф. Почти каждый день приносил дурные вести по крайней мере об одном новом случае заболевания. Роб понял, что на сей раз они попались.
Он было направился к лонгхаусу, чтобы велеть Маква-икве приготовиться поехать с ним, но изменил направление и зашел в кухню собственного дома.