– Что происходит? – спросил у Ноя Брейгель.
– Непелле, небесный правитель, готовит путь, чтобы Радужный Змей мог спуститься на землю, – торжественно произнес абориген.
– Зачем?
– Радужный Змей приходит в мир людей для того, чтобы что-то в нем изменить.
– И что он собирается сделать?
– О! – старик вскинул голову, как будто подавился рыбьей костью. – Это знает только он один. – Ной лукаво прищурился. – Как бы там дело не обернулось, нам лучше укрыться от дождя.
– Как я уже сказал, господа, я не собираюсь сейчас дискутировать, – продолжил Зунн. – Я лишь излагаю факты. Которые лично для меня бесспорны. Вам они кажутся невероятными, поскольку прежде вы о них не слышали. Это и не удивительно – для осмысления любой новой информации требует время. Кому-то больше, кому-то меньше. Но, заметьте, – по своей обычной привычке, Зунн выставил вверх указательный палец, продолжая при этом сжимать в кулаке стек, – я не предлагаю вам верить мне на слово. Я предлагаю вам все увидеть своими глазами. Если, конечно, нам удастся совершить задуманное.
– Удастся, – уверено кивнул старик Ной. – Теперь, когда Яръэдо Вэнс погрузил мир в безмолвие, а Радужный Змей готовится ступить на землю, у нас все получится, – абориген зажал окотро широкими губами и вскинул к плечу сжатую в кулак руку, которой он за угол держал пакаль. – У нас есть кут-малчера и мы нашли Черное Зеркало!
– Круто, – угрюмо кивнул Камохин. – Очень круто.
Он чувствовал себя крайне неуютно среди всей этой мистической чепухи. Хотя пару раз у него уже была возможность убедиться в том, что не такая уж это чепуха, как кажется. На самом деле Камохину просто не хотелось во все это ввязываться, потому что он предпочитал, чтобы в жизни все было ясно и, по возможности, просто. Настолько, чтобы можно было обойтись без психоделии и расширения сознания. Однако, его коллеги сейчас именно к этому и стремились.
– А во Времени Сновидений есть что-нибудь более увлекательное, чем ядерный взрыв? – поинтересовался Брейгель.
– Во Времени Сновидений есть все, – уверено заявил Ной.
Теперь старику даже не требовалось держать окоторо рукой – он говорил, прижимая его губами к зубам.
– В легендах рассказывается о городах со множеством домов, выстроенных из камня, о удивительных светлокожих людях с длинными золотыми волосами…
– И о кутяара, – вставил Ной.
Лучше других умея владеть окоторо, он мог заставит свой голос звучать так, что голоса других на его фоне будто смазывались, а слова становились неразборчивыми.
– Это еще кто такие?
– Люди-ящеры из Времени Сновидений.
– Они хорошие или плохие?
– Они кутяара – у них своя Игра.
Осипов с Орсоном переглянулись.
– Снова Игра?
– Кутяара любят играть, – кивнул старик. – Но только в свою Игру.
– И что же это за Игра?
– Они никому про нее не рассказывают. Но Нурундери говорил, что кутяара никогда нельзя верить до конца. Что бы кутяара ни делали – для них это лишь Игра. Даже наш мир они создали только ради Игры.
Ослепительно-яркая молния разорвала небо над головами людей от края и до края. Все вокруг будто полыхнуло белым пламенем. Все невольно замерли, ожидая оглушительных раскатов грома, которые должны были за этим последовать. Но погрузивший мир в безмолвие Яръэдо Вэнс, видно, хорошо знал свое дело.
– Господа!..
Зунн так высоко вскинул руку с зажатым в ней стеком, как будто вознамерился поймать его концом следующую молнию.
– Мы с радостью принимаем ваше предложение, господин Зунн! – поспешно, будто боясь опоздать, ответил за всех Осипов.
Зунн опустил стек и ткнул его конец в угол ящика.
– Просто Генрих, если не возражаете.
– Весьма польщен.
Осипов попытался изобразить церемонный поклон. Но окоторо выскользнуло у него из пальцев и, чтобы поймать его, квестер у пришлось резко согнуться в поясе и выбросить в сторону правую руку. Так что, в итоге фигура получилась несколько странная.
Однако, Зунн даже не улыбнулся. Плотно сжав губы он ответил Осипову по-военному четким, до миллиметра выверенным поклоном.
– В путешествии по Времени Сновидений мы ваши верные спутники, Генрих! – поддержал товарища Орсон.
Брейгель щелкнул пальцами и указательным отсалютовал Зунну.
Камохин болезненно поморщился.