— Какие уродливые звери! — хрипло вскрикнул Лукойо. — А верхом-то — люди!
— Да, и это поразительно! — согласился Огерн. — И как только они додумались ездить верхом на таких животных? Как они удерживаются на верхушках этих холмов, когда раскачиваются из стороны в сторону? Что же это за люди такие?
— Да и люди ли они вообще? — боязливо проговорил Лукойо.
Огерн резко взглянул на Лукойо, и его прошибла дрожь. А ведь Лукойо был прав — мало ли кто мог скрываться под этими белыми одеждами!
Но вот они увидели, кто едет верхом на самом первом звере, и чуть дух не испустили от радости и облегчения… ну, и еще и от жары.
— Учитель!
Лукойо несколько мгновений, не мигая, смотрел на Манало, потом вскочил, сорвался с места и побежал, размахивая Руками и крича. Он бы упал без сил, если бы Огерн не догнал его и не подхватил под руки. Из-за этого сам Огерн чуть было не повалился на землю, но все же выстоял, продержался до тех пор, пока с ним поравнялся плоскостопый двугорбый зверь. Манало улыбнулся:
— Приветствую тебя, Огерн.
— Приветствую тебя, Манало, — отозвался Огерн, но тут жажда возобладала над вежливостью, и он, протянув руку, спросил: — Нет ли у тебя во…
Но в руку его уже легла горловина бурдюка. Огерн выхватил пробку, плеснул несколько глотков себе в рот, потом напоил Лукойо. Опустив полуэльфа на землю, он побежал поить дверга и клайя. Клайя высунул длинный язык и принялся слизывать воду, но вот его пасть раскрылась, и Огерн просто стал лить в нее живительную влагу. Зубастые челюсти захлопнулись: клайя сделал большой глоток. Потом он снова раскрыл пасть, протянул лапы и хотел было удержать бурдюк, но не смог — сил не хватило. Огерн дал ему еще немного воды. Клайя фыркал, жадно глотал, но вот один из тех, что прибыли вместе с Манало, что-то крикнул, а Манало перевел:
— Он говорит: не давай ему больше воды, а не то он может умереть.
Огерн кивнул, перешел к Гракхиноксу и еще немного попоил его. Клайя обиженно залаял и стал подниматься. Но тут Манало проговорил несколько отрывистых слов. Клайя глянул на него, зарычал, но, увидев непроницаемое лицо мудреца, покорился.
Огерн снова дал попить Лукойо. Тот пил довольно долго, но вот опять что-то крикнул один из всадников, и Огерн неохотно отобрал у друга бурдюк. Однако всадник проговорил еще несколько слов и покачал головой.
— Он говорит, что тебе надо еще попить, — перевел Манало.
— Скажи, что я благодарен ему за спасение, — прохрипел Огерн и стал жадно пить.
Он пил до тех пор, пока всадник окриком не остановил его. На этот раз Огерну перевод не понадобился он узнал слова и догадался, что они значат. Огерн опустил бурдюк и отдал его Манало. Теперь Огерн ожил настолько, что мог более внимательно рассмотреть всадников. Их суровые лица немного смягчились при виде исстрадавшихся путников. Всадники, без сомнения, были самыми настоящими людьми, одетыми в длинные белые балахоны. Их головы были покрыты чем-то вроде легких платков.
Один из них привлек особое внимание Огерна — то был нежной внешности юноша — он смотрел на кузнеца с полуулыбкой, и во взоре его была такая безмятежность, о которой Огерн мог только мечтать.
— Что это за человек, — спросил Огерн у Манало, — который в таком ладу с миром?
Манало даже не оглянулся, только улыбнулся, кивнул и ответил:
— Его зовут Дариад. Он самый обычный человек в своем племени, и пока что никто не заметил в нем ничего особенного, ну разве только то, что он очень скромен.
— Понятно, — протянул Огерн, не в силах оторвать взгляда от лица Дариада.
Молодой человек лучезарно улыбнулся ему в ответ. Тут Огерн вспомнил о правилах вежливости и поблагодарил всадника, остановившего рядом с Манало.
— Спасибо тебе за то, что спас нас, о щедрый человек!